Последние отзывы

  127  

— Тебе нравится, когда я дразню тебя? — проворковала она и слегка поскребла ногтями его мускулистый живот.

— Не очень, — предостерег он ее.

Она улыбнулась и провела ногтем вокруг головки его члена. Малкольм медленно повернулся к ней. Лицо его было таким же пунцовым, как и его мужское достоинство. Клэр наклонилась ниже и приласкала его языком. Малкольм откинулся навзничь:

— Спасибо, красавица.

Клэр хотелось насладиться каждым дюймом его тела — насладиться без спешки, не торопясь. Когда же она оторвала от него губы, чтобы перевести дыхание, их взгляды встретились. Боже, с какой жадностью он на нее смотрел! От волнения у Клэр перехватило дыхание.

— Иди ко мне, — прошептал он.

Она перекинула через него ногу, словно приглашая войти в нее. Рубашка на ней задралась при этом почти до талии. По телу разливалась приятная истома, одновременно такая нежная и такая обжигающая. Вот так они и сольются — неторопливо, горячо и трепетно.

— Неторопливо — я согласен, а вот трепетно — не знаю, — пошутил он, и его член скользнул у нее между ног.

Клэр ахнула от удовольствия, предвкушая, что он вот-вот погрузится в нее.

— Я хотела сказать, нежно, — прошептала она, ощущая в себе его твердость. К глазам подступили слезы. Наслаждение накатывалось волна за волной.

— Ты хотела сказать, что вот так, — прошептал он, привлекая ее к себе. Тело его двигалось в мучительно сладостном ритме, который заставлял ее петь и плакать одновременно. — Ты ведь именно так хотела? — В его голосе послышались игривые нотки. Он явно поддразнивал ее.

— Да, — прошептала она и окончательно сдалась. Закрыв глаза, она забыла обо всем на свете и отдалась во власть накрывшей ее волне экстаза. С губ ее сорвался крик, и мучительно-сладкие волны — одна за одной — захлестнули их обоих.

Малкольм издал сдавленный стон, а еще она почувствовала, что он улыбнулся. Ритм его телодвижений участился, нарастая с каждым мгновением, словно в нем проснулась некая неутолимая жажда.

Клэр тотчас напряглась и прижалась к его плечу. Она моментально уловила происшедшую с ним перемену. Каждый мускул его тела сделался тверже стали. Сердце бешено колотилось в груди, так что стук его эхом отдавался в ее собственном теле. Это было новое, жуткое желание. Клэр почувствовала, как его сознание словно окутала темная тень. А затем он замер.

— Вернись, — прошептала Клэр, прижимаясь к нему. Хотя в голове у нее по-прежнему был туман, а комната все так же медленно шла кругом, ей сделалось по-настоящему страшно. — Не надо туда. Вернись ко мне.

Было видно, что он борется сам с собой. Стальные бицепсы напряглись, набухший член бешено пульсировал.

— Я хочу всю тебя, — прохрипел он.

Он приподнял голову, и их взгляды встретились. В его глазах она моментально узнала то, чего страшилась больше всего, — дьявольскую ненасытную похоть. Приподнявшись на колени, он откинул ее навзничь. Клэр в ужасе подняла на него глаза. Он высился над ней горой плоти, — казалось, мышцы его сделались мощнее, налились новой силой. Позади него плясали темные тени, а в них пылал адский огонь. Не выскальзывая из нее, он откинул голову назад и жадно ловил ртом воздух. Клэр почувствовала, как он нащупывает ее жизнь. Комната закружилась, и она вскрикнула, ощущая, как ее всасывает и себя водоворот наслаждения. Малкольм издал дикий вопль и соскочил с кровати. Экстаза не последовало. Комната постепенно замедлила вращение, и Клэр умудрилась присесть в кровати. Комната тотчас резко накренилась. Глаза ее встретили взгляд пылающих серебром глаз Малкольма. Клэр растерянно заморгала — Малкольм же опрометью бросился вон из комнаты.

Тяжело дыша, Клэр в изнеможении откинулась на подушки. Комната продолжала хоть и медленно, но вращаться.

Малкольм, вернись! — мысленно взмолилась она.

Если он и слышал ее немой крик, то все равно не ответил. Ей снова кое-как удалось сесть. Она мысленно прокляла травы и снадобья, которыми ее опоили, правда, и голове от этого нисколько не прояснилось. Боже, что же произошло? Они занимались любовью, и в какой-то момент он превратился в дикого зверя. Клэр ощутила, как он попытался добраться до глубин ее естества, прикоснуться к ее душе. Ноги не слушались ее, но она заставила себя встать с кровати. Ее тотчас повело в сторону, однако на ватных ногах она кое-как сумела доковылять до двери и распахнуть ее.

  127