Последние отзывы

  70  

И вот сошлись на поле боя две стихии, не желающие уступать друг другу. Сталь пела свою длинную заунывную похоронную песню. Все прекрасно понимали, что в живых останется только один. И все, стоящие на поле боя, были уверены, что победа будет за их командиром Волком. Только один шикбек ратовал за свою победу.

Серега растворился в поединке. Он превратился в машину, предназначенную для убийства. Он рубился отчаянно, не давая упаурыку ни малейшего шанса зацепить себя. Но и шикбек тоже не подпускал его близко, не давал нанести решающий удар. Все получилось как?то внезапно. В какой?то момент главный упырь толи ошибся, толи поскользнулся, но у Сереги появился шанс, который тот не упустил. В один прыжок он сблизился с тварью и всадил ему в живот меч. Сталь разрубила доспех, словно тот был сделан из печной жестянки. Шикбек шумно выдохнул, глаза у него выпучились. Ослабшие руки выпустили меч, и Серега почувствовал, что теперь только он держит упыря на ногах. Одинцов выдернул меч, и упаурык рухнул в снег, где забился в агонии. Умирал он страшно и долго, словно все невинно загубленные души стремились отомстить ему за причиненные страдания.

Пошатываясь от физической и эмоциональной усталости, Серега отошел от дергающегося тела и окинул взглядом поле боя. К этому моменту сражение было уже закончено. крыльцо и пространство вокруг него усеивали мертвые тела упаурыков. Ни один волчий солдат не пострадал в сражении.

Они все?таки отомстили. Миссия была выполнена.

Внезапно, Серега почувствовал, что в мозаике чего?то не хватает. Он затряс головой, пытаясь изгнать вялость мыслей.

"Думай, Волк. Думай. Что?то не сходится. Чего?то не хватает"

Лех Шустрик говорил что?то о магике. Мол, он вместе с остальными живет в главном доме. Но среди трупов нет никого похожего на магика. Либо разведчики не туда смотрели, либо они его прошляпили. Что плохо со всех сторон.

– Шустрик, – позвал друга Серега.

Лех выбежал вперед.

– Магик где? Где магик? – успел спросить Одинцов, когда что?то страшно сильное ударило его в спину.

Он почувствовал, как взлетает. Быстрый полет, удар об горящую стену дома, и падение в снег. Тело пронзила жуткая боль, но он нашел в себе силы откатиться в сторону. Огонь мог перекинуться и на него.

В этот момент горящее здание шумно вздохнуло и обрушилось вниз, расшвыривая в стороны искры и горящие деревяшки. Кусок обгорелой балки упал рядом с Одинцовым, чуть было не размозжив ему голову.

"Да что же за чертовщина тут творится?" – подумал Серега, пытаясь подняться.

Где?то в полете он выронил меч, и теперь пальцы непривычно скребли снег, оставляя за собой кровавые следы.

Встав на колени, Серега потряс головой, пытаясь прогнать дурман и боль. Шлем слетел с его головы и, успевшие за время пребывания в этом мире набрать длину, волосы разметались в стороны. Серега набрал в ладони снега и умыл им лицо. Холод снял какую?то часть усталости, прояснил разум.

Одинцов посмотрел в сторону, откуда пришел удар, но ничего толком не разглядел. Какие?то силуэты, какие?то неясные фигуры на границе восприятия. Сплюнув в снег, он увидел кровавую слюну. Кажется, что?то внутри все?таки повредилось. Ничего, теперь на нем все как на собаке зарастает. Даже собакам такое и не снилось. Он поднялся на ноги.

Внезапно атакованное волчье войско лежало на снегу. Его разметало в стороны, словно оловянных солдатиков ударом ноги капризного пацана. Ребята шевелились, стонали, пытались подняться на ноги. Видно всем сильно досталось.

Интересно, что же такое тут произошло. Еще несколько секунд назад казалось, что победа у них в кармане, а теперь его солдаты не способны сражаться. Большая часть даже потеряла оружие. Теперь это не Волчий Отряд, а сборище инвалидов.

Кто же способен на такое?

Смутный силуэт вдалеке принадлежал явно человеку. Он стоял неподвижно. Черное пятно на фоне черной ночи. Вероятно, вот он сильный противник, козырь в рукаве упаурыков. Мертвые дикари все?таки умудрились приложить их напоследок.

Серега пошел к силуэту. Проходя мимо валяющегося в снегу своего оружия, он склонился и поднял его, после чего продолжил путь. Перекинув клинок в левую руку, Одинцов непроизвольно огладил густую бороду, так когда?то делал его отец, когда пытался сосредоточиться на какой?то важной задаче, требующей его немедленного решения. Правой рукой он дотянулся до кобуры, висящей у пояса, расстегнул ее и вытащил револьвер.

  70