Последние отзывы

  35  

– Ой, а у меня там кофе… Убежал уже, наверное… – дернулась в сторону кухни Маруся. – Я сейчас… Я быстро…

– Да бог с ним, с кофе! – досадливо крикнула ей в спину свекровь. – Не надо ничего, сядь, говорю!

Торопливо сдернув с огня турку и вернувшись в гостиную, Маруся послушно уселась напротив свекрови, сложила на коленях ускользающие полы пеньюара, взглянула на нее робко. И снова удивилась. Выражение лица Ксении Львовны было именно таким, к которому она уже успела привыкнуть – ласковым и немного снисходительным. Она даже улыбалась слегка – одними уголками губ. И голос был уже прежний – мягкий, легкий, немного вкрадчивый… Именно тот самый голос, которому в ответ хочется поддакивать, ни о чем не думая…

– Испугали мы тебя своими криками, да? Не бойся, моя девочка. В каждой семье всякое бывает. Видишь, какой тебе муж достался… упрямый. Ведь знает, что надо уступить, а на своем стоит до последнего! Ну к чему это странное упрямство, скажи? Если другого выхода все равно у нас нет…

– А может, не надо его заставлять, Ксения Львовна? – робко промямлила Маруся, опуская глаза и сильно натягивая на коленях полы пеньюара. – Ну, раз не хочет…

– Что значит не хочет, милая? – чуть придав голосу удивленного холода, переспросила Ксения Львовна. – Мало ли что он хочет, чего не хочет… Так надо, и все! Детские игры в протест кончились! Наступила большая серьезная жизнь! Ведь не думал же он, что всегда будет прятаться за должностью рядового врачишки в районной поликлинике…

– Почему рядового врачишки… Я думала… Он же хороший врач… Он маммолог…

– Не важно, что ты думала, Маруся. Он в свое время, конечно, проявил большое упрямство, настоял на своем. Сначала сам определился в специализацию, потом сам интернатуру себе нашел… Но все это были наши небольшие уступки, не более того! Это Виктор меня тогда уговорил ему уступить… Кто ж знал, что эти игры в самостоятельность так ему понравятся? Я думала, это так, возрастное… Детский глупый протест против родительского якобы деспотизма, затянувшийся пубертатный период… Ну вот скажи, в чем, в чем тут родительский деспотизм?

– Я не знаю, Ксения Львовна… Вот когда я после школы поступать хотела, мама мне вообще никаких советов не давала. Тебе, говорит, жить, ты сама и выбирай специальность по душе…

Ксения Львовна вдруг уставилась на нее так, будто упоминание о Марусиной маме оскорбило ее до глубины души. Вроде того – ну и сравнила, дурочка… Потом будто спохватилась, усмехнулась снисходительно и едва заметно, одними глазами, произнесла ласково:

– Ну да, ну да, конечно, Марусенька. Ты права. Кто ж спорит? Специальность надо действительно по душе выбирать. Но в нашем случае, согласись, разве не честнее Никите признать, что мать права? Нельзя же оставлять клинику на чужих людей, в самом деле…

– Но раз он не хочет! – снова тихо проговорила Маруся, робко подняв на свекровь глаза. – Зачем заставлять…

– А его никто и не заставляет… Это его прямая обязанность, понимаешь? И вообще, хватит ему уступать. Лимит на уступки закончился. Один раз это «не хочу» уже было, и хватит. Он тогда меня припугнул уходом из дома и даже вещи собрал… Каюсь, дала слабину. Не надо было. Никуда б он не делся. Все равно бы пришел.

– А если бы не пришел?

– А ты не говори так, девочка! – строго и одновременно вкрадчиво произнесла Ксения Львовна, дотронувшись ладонью до ее руки. – Никогда так не говори! И даже мысли в голове такой не держи! Я без своего сына просто жить не смогу, это исключено!

– Но… Он же все равно от вас никуда бы не делся… В принципе… Многие дети уходят от родителей, живут самостоятельно, и ничего…

– Вот многие пусть и живут! А тебе я еще раз говорю – даже мысли такой не держи! Потому что мы – одна семья! И запомни: вы всегда будете жить со мной, что бы ни случилось. Ты слышишь меня? Всегда! Семья Горских – это единый и монолитный организм, любящий и счастливый. Мы как сросшиеся корнями и стволами деревья, и если их начать отрывать друг от друга, то погибнут все… Но деревья эти надо еще и поливать, и кормить, и удобрять, чтоб они в целостности своей не зачахли! Теперь эту функцию должен взять на себя Никита. И он ее возьмет на себя обязательно! А ты ему поможешь!

– Я? Как?

– Поговори с ним, Маруся! Убеди его! Ты ж ему жена, не кто-нибудь! Поговори, приласкай по-женски… Исхитрись как-нибудь… Как там говорится, про ночную кукушку? Я забыла…

– Ночная кукушка всегда дневную перекукует… – автоматически воспроизвела Маруся народную мудрость.

  35