Последние отзывы

  6  

В общем, одни только плюсы. И как я смею даже помыслить о каких-то незначительных минусах? Вот только в определенных областях жизни эти малюсенькие минусы оказались моей самой большой проблемой. Иногда мне казалось, что весь мой мир, столь спокойный и нерушимый, держится только на честном слове, стоит на зыбучих песках, висит на волоске, который может оборваться в любую минуту. Почему мне так казалось? Были ли у меня какие-то основания, чтобы испытывать такие непозволительные чувства? Нет, не было. Почти. Но чувства – разве можно ими хоть как-то управлять?

– Мам, я буду счастлива. Особенно если ты возьмешь Мусякина завтра утром, – схитрила я. – Посидишь с ним пару часиков?

– М-м-м, – замялась мама, но момент для этой просьбы был выбран идеально. Клин сомнений уже был вбит в мамину оборону. И чтобы не упустить преимущества, я добавила:

– Мне надо добежать до управления образования, теперь так сложно устроить ребенка в садик. Чтобы записаться на прием, я стояла в очереди с шести утра! – пояснила я. И пригрозила: – Ты что, не хочешь, чтобы Мусяку взяли в садик?

– Я свое уже отсидела! С тобой, – выкрикнула она.

– Ты говоришь об этом, как о тюремном сроке! А ведь когда-то ты мне обещала, что будешь с внуком сидеть в любой момент! – нанесла я хорошо рассчитанный удар. – Всего пару часов.

– Я все понимаю, – вздохнула она. И, подчиняясь неизбежному, согласилась: – Я посижу.

– Спасибо! – обрадовалась я. – И потом, ты же так его любишь!

– Люблю, – согласилась она. – Только я до сих пор кафель в ванной не приклеила обратно после прошлого визита Мусяки.

– Но как он смог? Не понимаю…

– Мы же, кажется, о твоем сыне говорим? – ехидно переспросила мама. – Он может целый дом взорвать, если дать ему побольше времени.

– Может, отвезти его ко мне на бульвар? – рассмеялась я. – Решить вопрос сноса?

– Диана, – строго оборвала меня мама, – только пару часов. Не больше. Не испытывай моего терпения.

– Мам!

– Два часа, – уперлась она. – Я все понимаю, но и ты меня пойми. У меня на пенсии только, можно сказать, жизнь началась.

– Два часа, – с готовностью кивнула я, понимая, что большего мне все равно не получить. – Думаю, я все успею.

– Придется, – заметила она.

– Но это в наших общих интересах – получить садик! – отбилась я и повесила трубку. Да уж, у нас с мамой были непростые отношения. И чем дальше, тем сложнее. Но с возрастом я начала замечать, что, несмотря на мамины крики, ее грубость и прямоту, несмотря на папино пьянство и на то, что он постоянно забывал, как зовут моего сына (а иногда и меня), с ними мне значительно легче, чем зачастую с моим собственным добрым и тихим, таким во всех отношениях хорошим мужем.

– Ма-ам-муся! – раздался полный тревоги голосок из спальни. Мусякин проснулся, а меня не было рядом. Что-то сейчас будет, поняла я и, чтобы не получить по полной программе, понеслась к нему.

– Мама тут, – засюсюкала я. Мой сынок сидел в своей кроватке и хмурил маленькие бровки.

– А ты хде биля? – спросил он.

– Я тут была, кашку тебе варила, – защебетала я, схватив его на ручки. Большие зеленые глаза смотрели на меня с неодобрением.

– Не хасю кафку.

– Ну как же так? – помотала головой я. – Надо кашку!

– Неть! – категорически возразил он.

Следующие сорок минут были потрачены на то, чтобы сначала все-таки уговорить его съесть эту чертову овсянку, а потом отмыть кухню от нее. Мусяка плевался кашей на дальность, хохотал и хлопал в ладоши, если удавалось доплюнуть до стены, а я носилась за ним и делала страшные глаза. Но потом пришел с работы Владимир, и все успокоилось. Как всегда, Мусякин бросился ему на шею и сразу как-то затих.

– Что это ты весь в каше? – усмехнулся муж. – Ты же не вырастешь, если кашу есть не будешь.

– Выясту, – возразил сын.

– Не-а, – замотал головой Володя и вытаращил на меня глаза: – Мама, ты знаешь хоть одного мальчика, который бы вырос без кашки?

– Ни одного не знаю, – старательно закивала я. – Все так и остались малышами.

– Точно. Помнишь того малюсенького мальчика из первого подъезда, – заговаривал зубы Мусяке муж, пока я под шумок пихала сынишке в рот остатки каши прямо из кастрюли.

– А как же. Он же так и не вырос. Врачи ничего не смогли сделать.

– Точно! – уморительно-серьезным тоном сказал Володя.

Мусяка глотал кашку, восхищенно глядя на своего папашу. А тот потихоньку бросал ободряющие взгляды на меня. Мол, не волнуйся. Я пришел, я с тобой. Я помогу тебе, можешь быть спокойна.

  6