Глава 9,

в которой кое-что просто не укладывается в моей голове

– Ну что, куда едем? – весело спросил Тимофей, глядя, как я устало опадаю на сиденье его машины. – Домой? Элька, тебе понравилось у маминой подруги?

– Мне кафтан больше нравится, – изрекла Эля, поставив меня этим в тупик.

– Какой кафтан? – удивилась я. – Я тебе кафтанов не покупала.

– Кафтан есть! – обиделась дочь. – Кафтан! Ну же!

– Каштан? – переспросил Тимка, улыбаясь.

– Ты о собаке? – выдохнула я.

– О Кафтане, – кивнула дочка, обиженно поджав губки. Моя непроходимая глупость ее огорчала. И вообще, вид у дочери был недовольный. Она явно устала от новых впечатлений. Детям они совершенно не так и нужны – новые впечатления. Ребятишки любят, чтобы жизнь была однообразной, и не видят в этом никакого подвоха. Каждый день должен быть таким же прекрасным, как и предыдущий, чтобы нужно было вставать, есть несъедобную мамину кашку (или несъедобные оладьи), идти в садик, строиться парами, петь песню про Антошку, строить куличики из песка. Ну, или из снега, раз уж он соизволил завалить собой всю окружающую действительность.

– Мне нужно заехать к Карасю. Что-то она окончательно свихнулась. Упорно отказывается общаться с кем-то еще.

– Странная у тебя подруга, – согласился Тимка. – Дерганая какая-то. И чего нам у нее делать?

– Я не знаю. Кажется, она хочет мне сыновей подкинуть.

– О, только не это. Ты имеешь в виду тех варваров с Нового года?

Ну вот, даже Тимку они успели «достать».

– Именно, – вздохнула я. – Слушай, мне так не хочется тебя напрягать. Может, довезешь нас до дома, я возьму «Опель» и поеду сама? Ну что ты с нами таскаешься. Неизвестно еще, насколько это все затянется.

– До дома? Ты забыла, что твой «Опель» сейчас во Владыкине?

– Вот черт! – я действительно об этом совершенно забыла.

– И, отдавая дань ночному снегопаду, можно предположить, что «Опель» твой сейчас больше похож на домик для снежного человека, его два часа откапывать и прогревать.

– Блин, как я устала! – это вырвалось у меня против воли. Я действительно устала. Главным образом, от Басиных «коллег» и всего, с ними связанного. Но и от этой разборки, которая пропитала собой весь праздник, я устала тоже. Как же хотелось, чтобы все вернулось на круги своя! Чтобы встречи по вторникам, чай, печенюшки домашнего приготовления, разговорчики о всякой всячине… И чтобы все мужья по своим местам. Пока они не начали двигаться в сторону (точнее, на сторону), они выполняли функцию фона. Да, точно, они были достойной декорацией, на фоне которой мы прекрасно смотрелись. Даже те, у кого мужей не было вовсе, чувствовали эту особую нерушимость семейных уз, это неспешное течение супружеской жизни. А теперь что? Разброд и шатание. Развал и коррупция. Стаса надо бы наказать за развал нашей прекрасной компании.

– Знаешь, что. Давай-ка я тебя подвезу к твоему Окуню и оставлю.

– Карасю, – поправила я. – Карасику.

– Да хоть бы Сельди. Нечего там Эльке делать. Мы с ней пойдем с Каштаном гулять, в парк. К моим зайдем, посмотрим, как там мои старики. А ты звони, как твои драмы-спектакли закончатся.

– Надеюсь, что быстро! – я воздела руки небу и вздохнула. – Слушай, а ты – золото.

– Я – да. Черное золото, – хмыкнул Тимка, сворачивая с дороги. Я вышла из тачки, обернулась и посмотрела, как он разворачивается на маленьком пятачке Сашкиного двора. Места было мало, машины стояли так плотно, что некоторые из них при всем желании вообще не смогли бы выехать. На лобовых стеклах некоторых лежали телефонные номера. Народ решал проблему парковки как мог. У меня во дворе, например, чтобы вывести моего «старика» из глубины парковки, пришлось однажды звонить сразу трем людям. Они выходили, сдавали задом из двора, выпускали меня, а потом возвращались на место. По местам. И все это, на минуточку, в двенадцатом часу ночи. И никто из них не сказал мне, что, мол, в такое время приличные люди уже дома сидят. И что наши люди по ночам в булочную на машинах не ездят. А что делать? Жить захочешь – не так раскорячишься. У Карасика во дворе ситуация была еще не такой плохой, как у меня. У нее хоть было это самое место для разворота. У меня не было и этого.

– Пока! – крикнул мне Тимка, и его машина скрылась за поворотом.

Без него и без машины я почувствовала себя даже немного голой. Черт, зачем мне вообще все это надо? Поехала бы сейчас с ними домой. Пусть даже с Сашкиными волкодавами-сыновьями. Мы бы поиграли в «Свинтус», который Элька обожает. Посмотрели бы какое-нибудь кино, Тимка бы все время шутил и прикалывался. Конечно, его приколы меня частенько вгоняют в ступор. К примеру, помню, шел какой-то футбольный матч. И Тимка вдруг громко так сказал: «Лучше болеть триппером, чем за «Спартак»! Ну просто прелесть. Потом я долго уворачивалась от Элиных вопросов о том, что такое триппер. И все же с Тимкой было хорошо. Спокойно. Как с самым старым, проверенным другом. Странно, что я знала его всего пару-тройку лет.

  41