90 
«Она вызывает нас всех сюда…»
Алиса! Она до сих пор ничего не знает. Рано или поздно Касс придется собраться с силами и сообщить племяннице ужасную правду. Хотя она не думала, что сумеет это сделать. Ей на голову легла чья-то рука.
Касс догадалась, что это Антонио. Она взглянула на него и снова залилась слезами.
— Мне показалось, что ты спишь, — прошептал он. — Я не разбудил тебя? — Его взгляд был полон сочувствия.
— Нет, — с трудом выдавила она.
Он помолчал и сказал:
— Я просто хотел тебя проведать. Тебе ничего не нужно?
Касс покачала головой, но тут же вспомнила про Селию.
— Ты дал ей успокоительное?
— Да. — Антонио не требовалось уточнять, о ком идет речь. — Она уже заснула.
Под его серьезным, грустным взглядом Касс не выдержала и разрыдалась с новой силой.
— Почему ты тоже не приняла лекарство? — ласково спросил он.
— Разве это меня утешит? — прошептала Касс.
Антонио осторожно прилег рядом и привлек ее к себе. Касс поспешила спрятать лицо у него на груди. Горло опять сжалось от рыданий, но слез больше не осталось — она и так плакала весь день.
— Мне так жаль, — повторял Антонио, гладя ее по голове.
Касс понимала это и без слов. Ей стало немного легче. И хотя боль терзала ее по-прежнему, она готова была целую вечность лежать рядом с Антонио.
— Дети?..
— Они только что съели ленч, с ними все в порядке. Мы расскажем им обо всем позднее.
Касс захотелось спросить о Трейси. Но не хватило храбрости;
Он не выпускал ее из объятий. Она не пыталась освободиться. Касс вдруг осознала, чего именно ей сейчас хочется на самом деле. Горе и боль утраты развеялись без следа. Им на смену пришла яростная, неистовая вспышка страсти.
Ошеломленная столь необузданным проявлением своих физических потребностей, она подняла голову и заглянула ему в лицо, В его глазах полыхала столь же откровенная страсть.
Все мысли вылетели у Касс из головы. Они набросились друг на друга с такой жадностью, что стукнулись зубами. Антонио повалил ее на спину и с силой втиснулся между ее бедер, с готовностью раздвинувшихся под его атакой.
— Черт! — Он судорожными рывками стаскивал с нее джинсы.
— Да, да! — повторяла Касс.
— Она едва дождалась, пока джинсы вместе с трусами окажутся где-то в углу, и призывно выгнулась ему навстречу, раздвинув ноги. Ей вдруг почудилось, что за ними наблюдают.
Но сейчас ее не волновали такие мелочи. Бормоча что-то по-испански — причем Касс не сомневалась, что это были самые грязные и грубые слова, — он положил ее ноги к себе на плечи и запустил пальцы в открывшееся перед ним лоно.
— Съешь меня! — хрипло приказала она.
Он наклонился и пустил в дело язык.
— О Господи! — вырвалось у Касс, сжимавшей в руках его голову.
Она никогда не испытывала такого дикого наслаждения, смешанного с болью. Его язык двигался все быстрее, доводя ее до безумия.
Запах фиалок усилился, и Касс отрешенно подумала, что чувствует его уже довольно давно. Но главное было то, что вот-вот наступит разрядка. Где-то на краю сознания мелькнула мысль: «Изабель следит за нами!» — но его жаркие ласки не прекращались, и через минуту она содрогнулась от вспышки экстаза.
— Я хочу тебя! — прохрипел Антонио.
Касс чуть не умерла от восторга. Она не узнавала себя, не соображала, что делает, что говорит, — все заслонила яростная первобытная страсть, и они раз за разом набрасывались друг на друга, чтобы утолить этот неистовый голод. Их близость принимала все более жестокие, изощренные формы — и тем острее было приносимое ею наслаждение. Наслаждение, смешанное с болью.
Наконец, утолив очередную вспышку страсти, он рухнул на нее в полном изнеможении, и у Касс не осталось сил, чтобы шевельнуть пальцем.
Антонио кое-как сполз на край кровати. Касс немного отдышалась, пришло осознание того, что они здесь вытворяли. И что происходило на самом деле.
Касс застыла. Да, это он — приторный, удушливый запах, пропитавший все в этой комнате!
Она покосилась на Антонио, Тот лежал неподвижно, полностью одетый — только ширинка на штанах оставалась расстегнутой. Крепко зажмурившись, он все еще дышал часто и неровно.
Резко сев в кровати. Касс оглянулась.
Но вместо злорадной улыбки Изабель увидела пустую комнату, полную мрачных уродливых теней.
Антонио открыл глаза, и их взгляды встретились. Касс покраснела от стыда; она же наполовину голая! И прошептала:
90 
