47 
Доведя заклинание до конца, я выдохнула: «Всё!» — и банально рухнула на пол.
— Тебе необходим ассистент — ловить, — сидящий в кресле рядом с кроватью Рейн поморщился. — И часто ты так… падаешь?
— Ты посмотрел, что вышло? — решила пропустить я подколку мимо ушей.
— Нет. Ждал тебя.
— Ну посмотри! И мне покажи.
Рейн открыл один из медальонов. Внутри, рассекая крышечку пополам, ярко горел красно-синий луч. Муж заинтересованно стал крутить амулет в ладони — так, эдак, под углом. Развернул перпендикулярно к земле, добившись того, что лучик почти схлопнулся в точку, — но ориентация сохранилась! Раскрыл второй медальон — то же самое. Начал вертеть оба вместе, глядя на параллельные светящиеся линии.
Потом прищурился на меня:
— Трудно пришлось, да? Но скажи, Сита. Ты поместила заклинание в крышки. А что ты хочешь сделать во вторых половинках?
Я отвернулась, чувствуя, как предательски горят уши. Ведь ясно, что для компаса хватило бы просто золотой монеты. А я попросила нечто из двух половинок… и он это понял. Ладно, отвечу честно:
— Мало знать направление, Рейн. Надо иметь точку отсчёта.
— Точку отсчёта?
— Да. Потому я и попросила купить два медальона, а не один.
До него дошло очень, очень быстро.
— Ты хочешь стать моей точкой отсчёта, Сита. Так?
— Да, якорем. Но не уверена, что смогу.
— Почему?
— Помнишь, как ты нашёл меня на полу, после того, как я колдовала для Соль? Это — первая причина.
— Понял. Тебе это будет дорогого стоить. А вторая какая?
Я промолчала. Сейчас мне пару суток восстанавливать силы. Пока неактуально.
— Сита! Какая вторая?
— Мы должны быть близко, очень близко в момент наложения связи.
Говоря, я смотрела ему прямо в лицо. И видела, как он сглотнул.
Непонятная реакция. Но на восторг никак не похоже. И отреагировал Холт непонятно:
— Засыпай. Я посижу рядом, пока ты не уснёшь… Потом пойду к себе.
Утром я проснулась в гордом одиночестве. Взяла на руки Соль — покормить. Ларра, ожидая обещанного, тёрлась у ног.
— Ссэнасс, спасибо, что вчера помогла. Но я не знала, что ларры могут давать магию.
— Мошшшем… но молчим. И те, кто ссснает, молчат.
Понятно. Наверняка мой учитель в курсе ларриных тайн. Но не сказал ни слова мне, потому что этот секрет ему доверили.
— А Холт?
— Не ссскашшшет, — потверждающе кивнула севшая на задние лапы ларра. Задумалась. Из спины ларры на моих глазах выросла пятая лапа, изогнулась под неестественным углом, почесала загривок и бесследно исчезла. М-да. Точно не кошка, те такого не умеют.
— Ссэнасс, я тебя чувствую, глажу, чешу. Но ты ходишь сквозь стены — как?
— Как хочу. — Улыбка ларры стала плутовской. — Твердый лёд и невидимый летучий пар — одно и то же, ссогласссна? Я тошшше могу…
Ну, лёд и пар — это вода. А из чего состоят ларры?
Спросила. И ожидаемо услышала, что из молока.
А ещё Ссэнасс приволокла откуда-то фаянсовую белую миску с рисунком кошки на боку. И подкатила мне под ноги.
— Миссска Ссэнасс. Поссставь под посстель.
Пушистая вымогательница. Ну, пусть. Заслужила.
Глава 3
Когда кто-то показывает пальцем на небо, только дурак смотрит на палец.
После завтрака мы с Рейном сели в кабинете за работу. Стол был один, но зато размером с парадный газон у особняка мэра Салерано. Мы подвигали туда-сюда стулья, устраиваясь и примериваясь, поперемещали коробки. Наконец, расположились и приступили. Я выбрала себе ящик бумаг и открыла новую тетрадь. Система записи была уже разработана, так что на первый взгляд казалось, что сложностей быть не должно. Ага! Размечталась.
Во-первых, лежащая ближе всех к северу, то есть к границе, Паэнья пропускала больше всего транзитных грузов. А во-вторых, у одного из клерков портовой службы был просто отвратный почерк. Разгадать, что «ораророр» — это всего лишь «фарфор», после пяти минут вдумчивого вглядывания я смогла. Но попадались такие кракозямблы и абракадабры, что моего воображения представить — что бы сие значило? — не хватало.
Обратилась к Холту.
Тот сунул нос в бумагу, фыркнул. По мере всматривания брови уползли куда-то вверх.
47 
