34 
Но я справилась! Когда закончила — цепочки на наших шеях исчезли. Пропали, словно их и не было. А связь от них перешла на нас. Для проверки я положила Соль в корзинку, зажмурилась, раскрутилась на пятке, прислушалась к себе и ткнула пальцем в пространство. Открыла глаза — да, перст указывал на колыбель! Вышло!
От истощения вело… Захохотав, как баньши, раскрутилась с закрытыми глазами ещё раз — и, не удержав равновесие, села на пол. Зевнула. Спа-а-ать хочу до смерти… Надо мне лезть на кровать или и на коврике хорошо? Тепло, лето…
— Ньера! Ньера! Сита!!! Да очнись же, что с тобой?!
А этот что тут делает?
Махнула рукой, съездив пятерней работодателю по носу. И брыкнулась, когда меня, схватив в охапку, загрузили на кровать.
— Спасибо-о… — зевнула ему в лицо, натягивая на уши подушку.
— Беда ходячая, — вздохнул Холт.
Впрочем, к утру я уже не была уверена, что Холт мне не приснился. За завтраком тот сидел как обычно: подтянутый, чисто выбритый, одетый в тёмное, лаконичный. Даже, точнее, бессловесный. Кивнул головой — и всё.
Доев, щёлкнул пальцами.
— Ньера Алессита, есть разговор. Жду вас в комнате.
Я поперхнулась — ну что там ещё сдохло?
Оказалось, что он всё же вознамерился пошить для меня новые платья. Ну, вот зачем? Для дороги у меня есть пристойное саржевое, кофейного цвета. Подновлю магией, пришью свежий белый воротничок — и сойдёт. А по приёмам я дефилировать не собиралась. Меня наняли для работы с бумагами, анализа данных, ну и магии. Так на кой мне туалеты? Или его всё же задел упрёк, брошенный Андреасом?
— Ньера, это не обсуждается. Это не для вас — для меня. Пока вы числитесь у меня в жёнах… — Я поперхнулась от такой формулировки — вот так новый речевой оборот: «числиться в женах»! — …Извольте выглядеть так, чтобы не ронять мою репутацию. — Поднял руку, пресекая возражения. — Считайте эти платья формой. Ведь гвардейцы сами себе мундиры не шьют? — И припечатал: — Мы идём к портному через час.
Блин! Ещё один командир нашёлся.
До ателье на большой торговой улице, начинавшейся от ратушной площади, снова шли пешком.
По дороге Холт рассказал о том, что расследование в Салерано продолжается. Перехватили в море ещё пару шхун с командами. Названия были мне знакомы — «Синелья» и «Меч-рыба». Замешанные в пиратстве матросы — в зависимости от степени вины — или повиснут на рее, или отправятся на рудники в колонии. И началась конфискация имущества коррумпированных чиновников. Причём ни причины, ни масштаб операции особо в тайне не держали — теперь, посмотрев, как особняк соседа пошёл с молотка, а сам сосед отплыл за море без обратного билета, любой крепко задумается, прежде чем соваться в подобный незаконный промысел. А гильдии — и купцов, и страховщиков — были весьма довольны. Выручка от конфискованного покроет часть убытков, а в море станет немного — но безопаснее.
— О вашем участии не знает никто. Я решил, что вряд ли вы захотите получить премию соленов в триста, — усмехнулся, — да, гильдии скуповаты, и одновременно нажить десятка три могущественных врагов.
Я кивнула. Нет, такого сомнительного счастья в интересной пропорции мне точно не надобно.
Ткань на платья — договорились, что их будет три, — Холт позволил выбрать мне самой. Я решила не разочаровывать патрона. Форма так форма. И выбрала темно-серую шерсть, стального цвета шёлк и мышиного цвета, с черными штришками — темнее и мрачнее не нашлось — муслин. Холт покачал головой:
— Отомстили? Ну, вам это и носить.
Переживу. Он же такое носит? Только почему появилось неприятное ощущение, что я сама себя обдурила?
Когда дошло до фасонов, мы чуть не переругались.
— В этом году модны V-образные вырезы… — начал портной.
— Под горло. Круглый вырез, воротник-стойка, — покачала головой я.
— Если пустить кант вдоль шва… — подступил мастер с другой стороны.
— Давайте швы гладкие, без отделки и всяких выкрутасов.
— Так, ньера Алессита, — вмешался Холт, — мерки уже сняты, будьте добры, посидите пока в кресле, полистайте модный журнал. И обратился к портному: — В этом году в столице носят приподнятые плечи и отложные воротники с отделкой ручным кружевом. Я хочу, чтобы вы сшили платья для ньеры Алесситы по самому наивысшему разряду.
34 
