26 
— Голову сюда давай, подлечу.
— Вот теперь верю, что ты — маг, — улыбнулся он через минуту. Переполз к стене, привалившись к кирпичной кладке радом со мной и свесив кисти рук между колен. Повернул лицо ко мне.
— Вроде её сейчас к груди приложить нужно.
Ну да, он прав. Потянула вверх подол рубашки.
— Рейн, сейчас пятый час утра. Через пару часов за нами могут прийти… Будем ждать? — покосилась вниз, на задранную рубашку, из-под которой раздавалось чмоканье. Интересные ощущения. И приятные. Даже очень…
— Сита, ты можешь открыть дверь?
— Легко.
— А что ты способна делать с людьми?
— Оглушить, ослепить, заколоть. Я ещё не убивала ни разу, но думаю, что могу. — Сомнений в сказанном у меня не было.
— Давай попробуем выбраться по-тихому. Всё же драться с младенцем на руках — не дело. А дальше всё будет зависеть от того, где этот дом. Думаю, из Салерано нас не увозили.
— Подожди. Ещё не вышел послед, а потом нужно будет остановить кровь…
— Прислоняйся ко мне…
Прежде чем уходить, я передала Соль на руки мужу и убрала всё, что осталось на полу от нас — мокрые тряпки, пятна крови, обрывки верёвок. Маг может сотворить многое, имея кровь или другие телесные выделения, и учитель вдолбил мне в голову прочно и накрепко: хочешь жить долго и счастливо — не следи!
Закончив, подошла к двери, приложила ладонь. Замок послушно щёлкнул. Вот так!
Загасив светлячок, медленно, чтоб не скрипнула, приоткрыли дверь и прислушались. Тишина. Переступив через порог, я обернулась. Наставила палец на бочку, и та с треском лопнула, выплеснув на пол тёмную волну. Фу-у! В носу запершило. Судя по вони — перебродившее прокисшее пиво. Но если я что-то и недочистила — то эта гадость разъест и смоет всё. Что нам и нужно.
Короткий коридор, узкая каменная лестница наверх в конце. Через две дюжины ступеней ещё один коридор с деревянными дверьми с двух сторон. Понятно, подвал. Может, в этих комнатах окна есть? Заглянули, проверили. Ага, есть — под самым потолком для очень тощей кошки.
В итоге, проплутав ещё четверть часа, мы вышли через чёрный ход рядом с кухней в предрассветный сумрак. На кухне Рейн разжился большим тесаком, а я, не удержавшись, выхлебала ковшик воды — пить хотелось нестерпимо.
Не успели ступить на мощённую плиткой дорожку, как из тени большого дерева на нас бросился рычащий пёс. Не страшно — шевельнула рукой — пусть спит… Хорошо хоть лай поднимать не стал. Видно, тоже тренирован убивать молча, как наши.
Мне сейчас было море по колено — в крови плескалась, бурлила, пела, пенилась, звенела освобождённая магия… Я даже, щёлкнув пальцами, затворила за нами на засов изнутри калитку, ведущую на улицу. Пусть думают, куда и как мы исчезли. Да и были ли мы тут вообще? Ну и влетит тем головорезам, когда они доложат о том, что нас поймали, — а в подвале не окажется ни следа пленных, только пивная лужа. Уплыли! Или вообще спьяну померещились!
Вот только где мы сейчас? Ну да, вроде город… но Салерано большой.
— Я знаю, где. Я даже был в этом особняке. Он принадлежит первому заместителю градоначальника — ньеру Сивано. Кто он — это отдельная история, расскажу тебе дома. Давай мне малышку, и пошли отсюда. Нам недалеко…
Уже рассвело, когда мы добрались до своего крыльца. Я едва ковыляла, цепляясь за руку Холта — чувствуя, что запал погас, фонтан иссяк, бобик сдох, а сама я свалюсь сейчас мешком прямо на улице, как те пьяные, которые после праздника храпели чуть не в каждой подворотне или канаве. Преимущество тёплого климата, так сказать, — где напился, там и спать завалился.
И в прихожей ноги всё-таки подкосились…
Рейн передал малышку заахавшей Бет — добрая кормилица так и не ложилась спать — ждала нас всю ночь. А сам подхватил меня на руки и понёс наверх, в спальню.
Что было дальше — не знаю.
Спала я до вечера. Открыла глаза и, вспомнив всё, встревоженно заозиралась — где мой ребёнок?
— Не волнуйся, вот она, рядом, в корзине. Дать тебе, кормить будешь?
Рейн, осунувшийся, ещё бледнее обычного, поднялся из кресла:
— Раз проснулась, пошлю Бетани за доктором — пусть придёт, вас осмотрит.
— Не надо, — отмахнулась я, — всё нормально. Теперь я сама себе доктор, и получше ньера Ильери.
— Тогда не мешаю. Как покормишь — позови. Переложу её назад в корзину, и, — замялся, — нам нужно поговорить.
26 
