185 
Прислушалась — звуки бала еле доносились через плотно прикрытую дверь в коридор. Зато чудилось, что в комнате рядом кто-то разговаривает. Только слов не разобрать.
— Вот и всё, — удовлетворённо произнёс незнакомый голос за моей спиной.
Я попыталась повернуть голову — и не смогла.
Не поняла — это что, меня так разморило? Чувство было похожим на то, как бывает в кошмарном сне, — хочешь убежать, а ноги не двигаются, липнут к земле; хочешь закричать — и не можешь, голос пропал.
Не получалось даже оглянуться и посмотреть на мужа. Услышала только короткий стон, словно Рейну плохо.
— Эк вас скрутило-то… — Голос казался чуть ли не добродушным. — Не пытайтесь — сделать тут ничего нельзя. Хотите, объясню, в чём дело? — И, не дожидаясь ответа, продолжил: — За морем растёт интересный корешок — ибап, с воистину чудотворными свойствами. По вкусу напоминает имбирь, а вот действие у него совсем, совсем другое. А ещё там, за морем, можно многому научиться у шаманов, которые не такие дураки, как маги в нашей родной Таристе, отрицающие существование некоторых ветвей волшебства лишь потому, что те им не нравятся или не по зубам. Так вот: ибап и моё заклинание — и вы себе больше не хозяева! Если я велю перестать вам дышать — вы задохнётесь. Если прикажу прыгнуть из окна — влезете на подоконник и, не глядя, сиганёте вниз.
Я почувствовала, как бешено заколотилось сердце. Хотела глубоко вдохнуть — не хватало воздуха — и не смогла. Рианнес! Ментальная магия — вот что это такое! А этот ибап — чем бы он ни был — сделал нас уязвимым для чужого заклинания. Или же усилил заклинание принуждения так, что оно подействовало даже на меня с моими гордыми семнадцатью локтями, и возразить мне было нечего…
А ещё мы совсем, абсолютно, совершенно не были готовы к тому, что опасность может грозить нам прямо здесь, в королевском дворце. Расслабились, потеряли бдительность — и вот… Нам сказали, что зовёт Риналдо, — и мы пошли, как овцы на бойню. А то, что сейчас во дворце полно народу, оказалось заговорщикам только на руку: всех собак — чтоб не гавкали — убрали с глаз долой, гвардия была занята — присматривала за толпой гостей… Ох, кстати, а что с Риналдо, который якобы нас позвал? Он ещё жив? И, дойдя до этой мысли, охнула второй раз. Потому что до меня внезапно дошло, что живыми мы с Рейном не уйдём — наверняка, этот маг не убил нас сразу, а взял под контроль с единственной целью — заставить сделать что-то ужасное. Но когда всё закончится — он нас убьёт.
Что будет, если мы умрём, с нашей Сонеали? С Винтой? С ларрой?
И что же делать, если единственное, на что я сейчас способна, — это думать?
Напряглась изо всех сил — бесполезно, даже пальцем шевельнуть не могу. Почувствовала, как на глазах выступили слёзы, замутняя то немногое, что я видела. Что же, что задумал этот маг?
За спиной кто-то рассмеялся. И смех этот был как пощечина. Потому что я его узнала. Андреас! А он что здесь делает?
Словно услышав мой вопрос, экс-гад в бордовом камзоле вплыл в поле зрения. Наклонился ко мне. Усмехнулся:
— Я же предупреждал: тебе с твоими куриными мозгами ловить тут нечего! — и покровительственно похлопал меня по щеке.
— Время ещё есть, — послышалось сзади. — Хочешь, пока ждём, прикажу ей тебе отдаться? На прощанье, так сказать.
Двигаться я не могла. Но чувства не отключились — и я буквально ощутила волну отчаянья, пришедшую со стороны Рейна.
— Спасибо. — Андреас глумливо осклабился. — Ой, как моя бывшая супруга глазками сверкает! Кажется, я ей совсем не нравлюсь. Ну что, милая, хочешь, вспомним прошлое? — Пятерня легла мне на грудь, больно стиснула. Андреас качнул бёдрами, потом уставился куда-то поверх моей головы, скривился: — Она того не стоит. Очевидно, папочка моей супружницы был бревном, а мамочка — дохлой рыбой. Ни пыла, ни фантазии. А сейчас вообще, фу! — молочная корова. Можешь потом, напоследок, приказать ей облизать мои сапоги?
— Было бы забавно, но как хочешь. Нам надо скоротать ещё несколько минут… Но можно просто поговорить.
К моему облегчению Андреас выпрямился, потеряв ко мне интерес. Сделал пару шагов вправо, туда, где сидел Холт. Я следила за экс-гадом, скосив глаза. Андреас усмехнулся, сжал кулак, занёс руку, размахиваясь… Этот мерзавец что, собирается бить беспомощного Рейна? Какая сволочь! Если выживем — не прощу!
185 
