100 
Привлекло мужа то, что в ювелирном всегда — днём и ночью — дежурила охрана с собаками. А мимо не реже, чем раз в час, проходил полицейский патруль.
Отдавая ключ от солидной, обитой железными полосами входной двери, ньер Петронио — пожилой плотный мужчина с седыми бакенбардами, покатыми плечами и острым взглядом — разглядывал нас пристально почти до неприличия. Только что в лупу не рассматривал и ногтем не ковырял. Я, потупив глаза, скромно стояла сзади с корзиной с малышкой в руках, слушая объяснения Холта, что я — недавно овдовевшая дочь его кормилицы, которую он взял с собой, потому что уверен в моей надёжности. Вы же понимаете, как важна надёжность и добропорядочность при службе у человека, работающего с документами государственной важности?
Сам Холт сейчас был одет в невзрачный, кофейного цвета камзол с роговыми пуговицами, на ногах — коричневые грубоватые башмаки с чёрными пряжками. Дополняла образ типичного чиновника средней руки чёрная фетровая, чуть ношенная шляпа. Я не узнавала мужа — казалось, что сменив костюм, тот сменил личность. Теперь передо мной был занудливый, въедливый, неприятный тип с выпирающим и лезущим из всех дыр чувством собственной важности. Незнакомец, да и только! Хотя с таким и знакомиться не захочешь…
Ньер Петронио огладил раздвоенный подбородок — кажется, он относился к подоходным декларациям без пиетета и документами государственной важности их не считал. Тем не менее удостоверение столичного налогового инспектора, которое предъявил Холт, сыграло свою роль. Ювелир вытянул из бокового кармана чёрного сюртука золотую массивную цепь, отстегнул от кольца один из ключей — я оценила затейливость бородки — и передал его Холту. После чего ньеры раскланялись, и сделка была завершена.
— Плату за месяц он потребовал вперёд, — усмехнулся муж, глядя в спину удаляющемуся ньеру Петронио.
Вселение много времени не заняло. Почти все наши вещи в дорожных сундуках растаяли за горизонтом вместе с Кийтом и каретой. Себе мы оставили только по одному хорошему платью на всякий случай. Зато я обзавелась поношенной соломенной шляпкой и грубыми тупоносыми потёртыми башмаками из свиной кожи. А кольцо с пальца повесила на длинном шнурке на шею, спрятав под воротник, — тут его никто не увидит.
Я с интересом рассматривала бывший дом ювелира. Четыре доставшиеся нам комнаты были частично меблированы, хотя мне обстановка казалась тяжеловесной. Избыточно основательной. Некоторых предметов не хватало — только на тёмном паркетном полу виднелись следы ножек или квадраты пыли — похоже, фамильное, или наиболее ценное, или самое любимое ньер Петронио взял при переезде с собой. На забранных частыми решётками окнах висели тяжёлые бархатные шторы. На письменном столе из тёмного дерева можно было устраивать армейские учения. Или использовать этот стол в качестве тарана при сносе вражеских крепостей.
Из удобств в нашем новом жилье имелась чугунная ванна, воду для которой нужно было греть на дровяной колонке, и очень неплохо оборудованная кухня. Кроме большой печи, там обнаружился буфет, полный приличной фаянсовой посуды, три кастрюли разного размера и пара сковородок. И даже кое-какие припасы вроде соли и муки в шкафу.
Спален имелось две, и Холт настоял на том, что ночевать мы будем в разных комнатах. Я понимала опасения мужа. Две ночи назад ему опять привиделся рыжий бородач с топором, и вылилось это в то, что лежащий за моей спиной Холт, не просыпаясь, вцепился руками в пояс моих панталон, рванул — и пояс лопнул! От треска ткани проснулись мы оба. Муж пришёл в ужас. Я постаралась спрятать страх и, наоборот, высказалась в том плане, что мне приятно его внимание даже в такой оригинальной форме… но правда была в том, что Холт одним рывком разорвал широкую корсажную лету, вшитую в пояс, чтобы тот не деформировался. А ведь на корсажной ленте можно корову повесить — и выдержит! Выяснять на себе, что берсерк способен сотворить в запале с женщиной, мне не хотелось. Тем более что лечиться или защищаться магией я сейчас не могла.
Но, с другой стороны, мне было одиноко и как-то обидно. Что он творит? Всё же слишком резко. Отталкивает, отталкивает… а я ведь тоже не железная. Однажды мне покажется, что я ему не нужна… на том всё и закончится. Ещё одна несчастная любовь, ещё один неудачный опыт…
И, наконец, я знала, что взрослым здоровым индивидуумам сильного пола нужна близость с женщинами. Иначе мужчины становятся раздражительными, нервными… вот как сейчас Холт. В дороге я как-то поинтересовалась, округло сформулировав вопрос, давно ли в последний раз Рейн тесно общался с ньерами? Тот заломил бровь и с любопытством уставился на меня. Может, приличные жёны о таком мужей не спрашивают? Помолчал, помолчал, но потом всё же оборонил, что муж, ценящий своё супружеское право, не станет ходить налево. Я поняла сказанное так, что с тех пор, как мы поженились, то есть уже несколько месяцев, он воздерживается. Вот насколько это влияет на его взвинченность?
100 
