Особенно,... 
39 
— Ты заметила, что все очистки ты положила в кастрюлю, а картошку выбросила? — поинтересовался он.
— У меня новый рецепт.
Этьен улыбнулся одними губами:
— Получится что-то… интересное.
— Конечно. Я хорошо готовлю. У меня не было возможности покупать дорогие продукты, но я освоила азы поварского дела.
— Ты очень быстро приобретаешь сноровку. Я давно заметил это.
Невинное выражение его глаз не обмануло ее.
— Если не веришь, я докажу. Приготовлю тебе обед.
— Я верю тебе, но предложение принимаю, — парировал Этьен, — мы специально выберем день.
— Так, чтобы дать мне пару месяцев на подготовку.
— Ты думаешь, я пренебрегаю тобой?
— Меня не надо развлекать, ты ведь очень много работаешь.
— Все правильно, — задумчиво проговорил он. — Ты можешь освободить пару часов завтра с утра? Мне завтра нужно быть в Палате лишь после обеда.
— Зачем это?
— Подожди немного. Сама все увидишь.
Этьен дожевывал морковку, и Анна заметила, что он очень доволен собственной загадочной фразой.
Глава седьмая
— Кто здесь живет? — спросила Анна.
Этьен объяснил, что это четырехквартирный особняк «Паллада».
— Здесь живет друг.
Открылась дверь, и они вошли в громадное, модно обставленное жилое помещение.
— Твой друг не женат, — заметила Анна, глядя на одноцветные кожаные и хромированные предметы интерьера.
— Как ты догадалась? — удивился Этьен.
— Это сразу видно: мужская комната, — прошептала она, дотрагиваясь до острого угла металлической скульптуры в человеческий рост. — Этьен, почему ты решил, что мне будет приятно пойти в гости к твоему другу с таким необычным художественным вкусом?
— Не волнуйся, его нет дома.
— Зачем же мы сюда пришли?
— Иди за мной, сейчас все поймешь, — заверил ее Этьен, подхватывая Анну под локоть.
Шагая так, чтобы успевать за ним, Анна позволила увлечь себя. Они прошли по громадному белому ковру с длинным ворсом, затем вниз по лестнице к широким двустворчатым дверям, которые Этьен торжественно распахнул.
— Ух ты! — воскликнула Анна, вздрогнув от неожиданности.
— Ну как?
— Это декаданс, но он великолепен. В этой комнате хорошо смотрелись бы римские мадонны, — восхищенно сказала она, рассматривая мозаичные полы.
Великолепие венчали фрески на потолке и струя водопада.
— Зачем ты привел меня сюда?
— Зачем ходят в бассейн? Я буду учить тебя плавать.
— Нет! — Она замотала головой. — Я не могу…
— Чепуха! — заверил Этьен.
Легко ему так говорить!
— Звучит примерно так: плыви сюда на глубину. Подобная методика была у моего школьного учителя.
— Не будь такой ершистой. Каждому надо научиться плавать. Ты же хочешь подавать пример детям?
— Это шантаж!
— Пусть так, но это действует.
— Некрасиво с твоей стороны! Я не умею плавать и не хочу.
— Почему?
— Боюсь, — выпалила она. — Ты доволен? Продолжай смеяться над моей спортивной несостоятельностью! Я трусиха и всегда была такой.
— Трусихи не прыгают из движущегося автомобиля.
— Это отчаяние, а не смелость.
— Я теперь знаю, чего ты боишься. — Этьен положил руки ей на плечи. В его тоне не было ни тени насмешки. — Но не надо пугаться, я никому не позволю обидеть тебя.
Анна не стала выискивать подтекст в его ласковых словах, к тому же она была не в силах противиться сладкому жару, наполнявшему все ее существо.
— Я буду выглядеть дурой. Кэтрин, наверное, ничего не боялась. — Это вырвалось помимо ее воли. Анне хотелось закричать от досады. Она не собиралась демонстрировать свои слабости. Сейчас она почти физически ощущала, какие усилия прилагает Этьен, чтобы оставаться тактичным, не говоря лживых слов.
— Каждый из нас чего-то боится.
— Я боюсь воды. Ты не можешь сделать меня смелой и бесстрашной.
— Думаешь, я хочу превратить тебя в копию Кэтрин? — на лбу Этьена собрались морщины.
— У тебя не получится и при всем желании.
Она отвела глаза, чтобы они не выдали ее подозрений. Его слова задели вполне реально существующие опасения. Что общего у них с Этьеном, кроме детей? Ответ напрашивается сам собой — ничего. Сейчас она представляет для него новинку, но то, что сегодня предмет для шуток, завтра превратится в препятствие, и он попытается перевоспитывать ее.
39 
