Особенно,... 
65 
– Заедем к Лиде Погодиной?
– Но при одном условии… – Крымов подошел к ней вплотную. – Ты поцелуешь меня…
В машине она думала о том, что Крымов воспринимает Саратов и все проблемы, связанные с деятельностью агентства, несерьезно, как что-то игрушечное, где и речи не может быть о настоящей ответственности за судьбы людей. Он невнимательно, казалось, слушал ее, когда она пересказывала некоторые факты из этого, весьма интересующего ее дела, комментировал события с присущим ему черным юмором и всячески пытался внушить ей мысль о том, что ее поведение по отношению к нему как к мужу совершенно недопустимо: он так и не смог забыть утренней обиды. По пути к Наташе заехали в больницу – проведать Лиду Погодину. Внешне она выглядела много лучше, хотя глаза выдавали последнюю степень отчаяния.
– Ты мне скажи, – спрашивала она Земцову, время от времени бросая взгляды на стоящего возле двери и переминающегося с ноги на ногу (как человек, не знающий, зачем он вообще сюда пришел) Крымова, – он по-прежнему говорит, что это он убил Леву?
– Да, по-прежнему.
– А я целую ночь не спала, переживала, что наговорила лишнее Игорю Шубину. Ведь я, по сути, подтвердила, что пакет с этими вещами попал к нам в квартиру не случайно, что его не подбросили – его, получается, принес домой сам Андрей, который сам потом во всем и признался… Я не знаю, как все сложится дальше, но мне нужно скорее поправляться, чтобы я смогла выйти из больницы… Я должна присутствовать на суде, я должна помочь ему избежать этой ошибки.
– Ошибки?
– Он кого-то покрывает. Он не убивал Леву. И все об этом знают. Все, кто знает Андрея. Господи, если бы можно было вернуть то время, когда еще ничего не произошло… Я бы ни за что не поступила с ним так… Я ведь изменяла ему, и с кем?!. А он все знал, оказывается, знали все на работе. И ему рассказали. Может, он от отчаяния решил взять все на себя?
– Вряд ли он согласился бы на пожизненное заключение только из-за того, что ему сказали, будто его жена изменяет ему. Это не причина. А поэтому, как бы ты ни уверяла меня, что твой муж не убивал Британа, все факты свидетельствуют против него. И эта дача в Трещихе…
– У него не было дачи в Трещихе.
– Шубин сообщил мне сегодня – он звонил председателю садоводческого товарищества «Юго-Восток» – садовый дом в Трещихе действительно оформлен на имя твоего мужа.
– И давно?
– Летом.
– Но такого не было, чтобы он куда-то отлучался в выходные… Ведь когда человек уезжает на дачу, это как-то заметно… Грязь на обуви, на одежде… Да и зачем ему дача? Ему никогда не нравилось копаться в земле.
– Разве что он купил ее не для себя?
– Но тогда для кого?
– Может, для Левы?
– Ты еще скажи, что эта дача нужна была им для встреч, скажи, что они были «голубые»! Тогда выходит, у его любовника длинные белые волосы, а на руке красуются женские золотые часики, так по-твоему?
– Я не хотела тебя обидеть… Да, кстати, Наташа со своей стороны тоже наймет адвоката. Она передает тебе привет.
Юля вышла из палаты с тяжелым чувством. Ей показалось, что она и на этот раз совершила ошибку, лишь растравив чужую рану, вместо того чтобы хоть как-то попытаться успокоить больную. А ведь она могла задать ей другие вопросы, которые навели бы Погодину на кое-какие раздумья… И она бы задала их, если бы знала, что Андрей цепляется за жизнь, за свободу… Но по дороге в больницу она успела поговорить с Шубиным, который вместе с Женей Жуковой, Корниловым, группой экспертов и главным участником событий, Погодиным, уже выехали в Трещиху – на место преступления. Значит, еще одна ночь, проведенная в изоляторе, не изменила его намерений. Так имеет ли она, Земцова, право разрушить всю ту цепь озвученных им событий и помешать Погодину спасти того, ради кого он готов пожертвовать, по сути, всей своей оставшейся жизнью? Да он герой, этот Погодин… И когда-нибудь, если это, конечно, возможно, Лида Погодина узнает о своем муже всю правду. Вряд ли это спасет их брак, но она хотя бы не станет думать о нем как об убийце…
…Дверь в квартиру Британов была полуоткрыта. Даже на лестнице было натоптано и накурено. Юля позвонила. Послышалось какое-то движение, кто-то за дверью громко позвал Наташу. Крымов что-то пробормотал себе под нос. И в эту минуту дверь распахнулась, и на пороге появилась Наташа. Хрупкая, во всем черном, тщательно подкрашенная, хотя и бледная. Видимо, она успела немного привести себя в порядок перед встречей с Крымовым. Юля довольно часто спрашивала себя, как следует ей, жене известного человека, держать себя по отношению к женщинам, явно восхищающимся ее мужем, но каждый раз не находила ответа. Вот и сейчас, чувствуя, как Наташа с Крымовым рассматривают друг друга, как примериваются друг к другу, словно оставленные в пустой комнате красивые и породистые животные, которых свели для случки, ей стало не по себе. Крымов наверняка мысленно уже раздел молодую вдову и теперь восхищался не только ее матовой кожей, ясными карими глазами и красиво уложенными волосами, но и стройными бедрами, плоским животом… Каким виделся Крымов Наташе, этого Юля пока не поняла… Но пауза заметно затянулась. Она бы продолжилась и дольше, не появись рядом с Наташей Ренат Мустафин. Он, с покровительственным видом положив на плечо Наташи свою руку, молча уставился на гостей. Чувствовалось, что он ведет себя в этом доме как хозяин.
65 
