24 
Что человек только тогда бывает аутентичным, ускользает от буржуазного порядка, остается бодрствующим и неизменно новым, когда он живет НА ПОСЛЕДНЕМ ДЫХАНИИ, показал Жан-Люк Годар в одноименном шедевре.[112] В этом фильме, который похож на инструкцию к человеческой жизни, нет с трудом сооружаемых кулисных миров, камера быстро движется сквозь помещения и вдоль улиц, диалоги внезапно обрываются, ошметья мыслей выговариваются из окон или из-под одеяла, Жан-Поль Бельмондо и Джин Сиберг[113] целуются (по тому же праву, что и все самозабвенно влюбленные) в любое время и в любом месте, а перед трагическим концом кричат друг другу: «Бояться теперь поздно!» По-иному переживались транс и освобождение у Федерико Феллини. На зрителя «Джульетты и духов»[114] поэтическое, завораживающее воздействие оказывают прежде всего безумные, ничем не скованные фантазии Джульетты Мазины и то, как она, обманутая жена, мягко, с широко открытыми глазами ускользает из оков повседневности.
Микеланджело Антониони в своих фильмах показал взрывоопасную социальную игру тоскующих по любви, но не способных к подлинной привязанности индивидов. В фильме «Ночь»[115] эксклюзивное общество собирается на вечеринку в окрестностях Милана и гости срывают друг с друга маски — но каждый раз под сорванной маской обнаруживается новая. В конце концов эти слишком сложно устроенные, внутренне опустошенные люди сталкивают друг друга в плавательный бассейн, а на рассвете — разочарованные, но не утратившие энергии — возвращаются каждый к своим делам. Жан Моро шагает по садовой дорожке, устремив вдаль непроницаемо-суверенный взгляд… «Фотоувеличение» (1965): в лондонском парке произошло убийство, случайно запечатленное на пленке фотографом Томасом. Это преступление, о котором фотограф не перестает думать, переворачивает его жизнь. Любопытство, переросшее в одержимость, — а вовсе не мораль — заставляет Дэвида Хеммиигса,[116] провозвестника поколения «синглов», вновь и вновь увеличивать фотоснимок, добиваясь все большей четкости. Он ищет каких-то зацепок, чтобы добраться до сути таинственного происшествия, но ему и в голову не приходит обратиться в полицию. В образном мире Антониони почти не остается места для слов, вместо них — фанатичное кружение мысли вокруг акта насилия. И еще звуки — шум дождя и ветер в древесных кронах.
Убирая квартиру Фолькера, я нашел черно-белые фотоснимки; пейзаж на них показался мне знакомым, но вспомнить, что это, я не мог. Кадры из «Фотоувеличения»? Но как они попали сюда? Постепенно, вооружившись лупой, я все-таки разобрался. Это был не Дэвид Хеммингс, сфотографированный в парке из «Фотоувеличения». Это был — на фоне тех же деревьев, той же изгороди, при той же погоде и освещении — Фолькер, в мягкой шляпе с полями и длинном, до лодыжек, замшевом пальто, заснятый на том же месте в Лондоне.
Мои причитания над умершим… Как мало света я могу внести в чащу прошлого! Новые телефонные справочники. В них опять прокралась фамилия Фолькера. Номер одного из бесплотных духов: 29 52 41.
— Был ли Даниэль Кон-Бендит[117] красивым мужчиной?
— Он приезжал несколько раз из Парижа и выступал здесь с речами против вьетнамской войны и против законов о чрезвычайном положении. Таким способом, говорил, можно отобрать все гражданские свободы. Неслыханно! А СДПГ их поддержала. Мы не должны были допустить, чтобы ветераны войны из Бонна… Нет, красивым Кон-Бендит не был…
— Но он и сейчас хорошо выглядит: светловолосый..
— Смазливый, да, а сексуальным он не казался. В отличие от Дучке.[118] О Руди Дучке мечтали не только студентки. Был у него этакий мефистофельский глянец…
— А Адорно? Ведь он, как философ, в 68-м еще играл какую-то роль?
Фолькер от возмущения даже всплеснул руками:
— Роль? Если раньше все мы, подражая Мартину Хайдеггеру… говорили, например, так: ускорение и опредмечивание разсуществляет Сущее, оставляя его в заброшенности… то благодаря Адорно мы взяли на себя труд быть точными в формулировках, как он: Единственное достойное отношение к искусству, еще возможное в нашей катастрофически омраченной действительности, — воспринимать его настолько же серьезно, насколько серьезным стал ход мировой истории.
— Ты еще помнишь это наизусть?
— Я дышал этим языком и этими мыслями. Думаешь, они утратили значимость? Видел бы ты этих стариков, когда они еще не были стариками! Во всем, что касается проникновения за внешнюю видимость событий, я еще более ценю мнения Эрнста Блоха,[119] хотя он каждый раз, когда давал интервью, почти съедал свою трубку. Все мироздание есть вопрошание о смысле собственного бытия, и оно тысячами глаз, на тысячах путей предопределенного человеческого посредничества всматривается в умеющих говорить — чтобы добиться от них внятного ответа, всматривается в искателей ключей — чтобы получить разгадку. Где ты сегодня еще найдешь такое восхваление жизни?
112
«На последнем дыхании» (1960) — фильм, ставший манифестом «новой волны» во французском кинематографе.
113
Исполнители ролей главных героев — преследуемого полицией преступника Мишеля и его подруги Патриции.
114
«Джульетта и духи» — фильм 1965 г.
115
«Ночь» — фильм 1961 г.
116
Исполнитель роли фотографа Томаса.
117
Даниэль Марк Кон-Бендит (р. 1945) — французский политический деятель. В 1958–1966 гг. жил в Германии и получил гражданство ФРГ, в 1966-м вернулся во Францию и вскоре основал в Нантере «Движение 22 марта» — группу с марксистско-анархистским уклоном. Был одним из лидеров студенческих волнений во Франции в мае 1968 г. Ныне — сопредседатель группы Европейские Зеленые — Европейский свободный альянс в Европарламенте.
118
Руди (Рудольф) Дучке (р. 1940–1979) — немецкий политический деятель, в 1961 г. эмигрировал из ГДР в Западный Берлин; один из основателей Союза социалистических немецких студентов. Лидер студенческого движения. 11 апреля 1968 г. на него было совершено покушение, от которого он так и не оправился и практически больше заниматься политикой не мог.
119
Эрнст Блох (1885–1977) — немецкий философ; с 1933 г. жил в США, с 1948 — в ГДР, с 1961 — в ФРГ. Одна из самых известных его работ — «Принцип надежды» (1954).
24 
