Последние отзывы

  50  

— Нет, баба Аня.

— Вот как… А зачем сюда ездить? По книгам учить нельзя разве?

Я даже удивился этому вопросу:

— По книгам — это пассив, теория, первый этап, а в стране — актив, практикум, второй этап…

— С этапами поосторожней… Хотя вы правы — теория и практика едины, как учил нас Сталин, Иосэб Бэссаринович…

— Иосэб? Почему? Я знаю — Иосиф. Или Йозеф. Или Йожеф.

Полковник подмигнул:

— Это по-русски. А по-нашему правильно будет «Иосэб». Можете тоже записать и гонорар прислать, когда статья выйдет… О, я о Сосо много знаю!

— Сосо? Что это?

— Имя. Мужское.

Я сказал ему, что мне это имя кажется очень странным: для женщины еще куда ни шло, но для мужчины?..

Полковник погрозил пальцем:

— Вы с этим именем не шутите! Сосо — это сокращенное от «Иосиф»… Это была кличка Сталина… А меня, кстати, отец вообще хотел назвать Ибест…

Я удивился еще больше (всем известно, что «еб-иб» — опасный корень):

— А это… От «бест» — лучший?

— Нет, это от имени Сталина — И-осиф Бе-ссарионо-вич Ст-алин… многие так детей называли… Грузины брали имена прямо в Шумере, у хеттов… Бэс — какой-то бог у них там был… Поэтому Сталин — Бэссарионович, сын бога… А ваш Гитлер, кстати, совсем не Гитлер, а Гидлер.

— Откуда знаете? — изумился я (да, действительно, чиновник вписал в паспорт ошибочно «Гитлер» вместо правильного «Гидлер» — об этом только единицы знают, а мне рассказал дед Людвиг, который дружил с сестрой Клары Пёльцль, матери Адольфа Гитлера). — Дедушка Людвиг бывал знаком с теткой Гитлера…

— Хорошие знакомства у вашего дедушки, как я посмотрю. Хотел бы и я с ним познакомиться лично, — удовлетворенно, даже ласково заметил полковник, что меня обрадовало.

Тут зазвонил телефон. И полковник, послушав в трубку, стал говорить на языке, который я никогда не слышал и не смог идентифицировать — было много абруптивов, гортанно-смычных, щелевых:

— Сад хар? Харахура сад арис? Каи, мовал!^[11] — вот что я успел запомнить (у меня сильная звуковая память, Вы еще отмечали этот факт). Странное слово «харахура» напомнило мне «харакири». И эта странное окончание фамилии полковника — «дзе»…

Раздосадованно бросив и тут же подняв трубку, полковник набрал короткий номер:

— Жирный, сержант здесь еще?.. Нужен мне. Пусть к черному входу срочно едет… Ничего, потом пообедает, я ему дам бабки на опохмелку… Мне надо по делу отъехать, человеку помочь, кое-куда на «канарейке» подскочить, да… Жду… — Потом вытащил из ящика целлофановый пакет, сложил в него предметы со стола и спросил, почему-то шепотом: — Что еще есть? Дайте сами, не хочу вас унижать обыском. Гебен зи битте!

Я подал ему электронный переводчик со словарём Ожегова.

— Бумажник?

— Зачем?

— Уверяю вас, так будет лучше… Ничего не пропадёт… Здесь будет надёжнее… Нихт паник махен.

Я отдал и бумажник. Хоть я был в бессильном волнении, я всё-таки не забыл:

— На каком языке вы сейчас говорили? Очень красиво так… журжит…

Полковник мечтательно потянулся:

— Понравился?.. Это грузинский, язык богов… — и бросил, не глядя, бумажник в пакет: — Всё? Я ознакомлюсь с материалами дела. Прошу простить, срочный вызов, прошу немного подождать, геноссе. Как думаете, встречались Сталин и Гитлер? Говорят, была тайная встреча?

— Не умею знать такое. — («Опять без Гитлера не обходится…»)

— Да. Говорят, была встреча, где-то в горах, с немецкой стороны — Гитлер, Дениц, Роммель и Кальтенбрун-нер, а с нашей — Сталин, Молотов, Берия и Каганович. Каганович здоровый был, его для испугу взяли… Не слышали, нет? — Он нащелкал трехзначный номер на белом телефоне без диска, но с кнопками и сказал: — Эй, спите там? Пятая свободна у вас?.. Вы что, всех дворняжек с улицы сажаете?.. А третья?.. А, ничего, они его не обидят… Да, подержите, я скоро буду, — а мне бросил: — Еще раз прошу извинить, майн герр, цайт, цайт!

И спешно вышел, спрятав мешок.

А я остался думать, ошарашенный. Материалы дела?.. Свободна?.. Может, я свободен? А паспорт, бумажник, телефон? Что им вообще надо?.. И почему я не попросил этого улыбчивого полковника позвонить в германское посольство?.. Там бы подняли анкеты… Он спрашивал, из какого я фонда… Кажется, кто-то из студентов говорил, что сейчас в России опасаются всяких фондов… Может, милиция думает, что я из фонда Макартура или Сороса?.. Конечно, они Сороса не любят, Сорос говорил, что, когда рушится империя, наступает дележ остатков, и сильные берут себе брутальное брутто, а народу кидают пустое нетто, и кто начал есть, тот не остановится…

  50