Особенно,... 
54 
Я с легкостью набросала несколько вариантов сюжета и возможных (невозможных) версий случившегося.
«– Надя Агренич с самого начала была в связи со Смышленовым.
– Егор вместе со Смышленовым условились о краже денег из сейфа фирмы.
– Стелла с Надей сговорились.
– Человек, которому поручили доставить проводнице коробку с деньгами, был связан с Надей, и они действовали заодно.
– Егор и был тем человеком, организовавшим побег Флорского.
– Надя жива, она сделала пластическую операцию и живет себе спокойно в Москве; она теперь замужем за Флорским. У них есть дети.
– Надя погибла…»
Последнее слово мне все же пришлось зачеркнуть. Ведь если бы она погибла, то кто бы прислал Смышленову деньги от ее имени?
Вообще, эта история была очень страной… с самого начала. Спрашивается: почему сама Надя – будь она жива – не отправила Смышленову деньги, а перед этим позвонила и сообщила ему о переводе? Чего она боялась? Ей по-прежнему было стыдно? Но деньги-то уже однажды перевели, и это факт!
Странности начинались с ее соседки по купе, которая долгое время после исчезновения Нади держала при себе такие немалые деньги в подушке-кошке – в надежде, что какая-то там сочинительница детективов разрулит эту проблему и доставит их по назначению. Странность, конечно, но если посмотреть с другой стороны, то, может, она поступила правильно? Ведь ей нужен был человек, более или менее разбирающийся в законах и способный понять и оценить произошедшее в поезде с профессиональной точки зрения; но им никак не должен был быть настоящий милиционер или следователь, поскольку она не хотела светиться в этом деле. Тогда, вероятно, она все сделала верно, обратившись ко мне? Но, окажись на моем месте какая-нибудь другая писательница, соблюдавшая дистанцию по отношению к своим читателям, да к тому же еще и тяжелая на подъем, то ничего бы и не случилось. Во-первых, она не обратила бы внимания на просьбу своей читательницы. Во-вторых, разумеется, она не поехала бы по указанному женщиной адресу. В-третьих, не встретилась бы с ее соседкой. В-четвертых, уж точно она не взяла бы на себя такую огромную ответственность, как возврат в Уренгой похищенных Агренич денег.
Сейчас, когда уже я немного поостыла к этой теме и у меня появилась возможность посмотреть на себя со стороны, мое поведение показалось мне верхом легкомыслия. Больше того, мое желание прикоснуться к реальному уголовному делу смахивало на авантюру и в самом деле не могло быть воспринято окружающими как серьезный, обдуманный поступок.
Я сидела, вся подобравшись, с напряженной спиной, сложив руки на коленях, смотрела в окно, на пролетавшую мимо меня застывшую, убеленную снегом тайгу и думала о том, что все – люди как люди – занимаются различными важными делами, а я, бездельница, тунеядка, катаюсь туда-сюда, опять же отвлекаю своих сограждан от их проблем, больше того, пытаюсь забраться в их личную жизнь, задаю им сложные и тяжелые вопросы, уверенная в том, что мне на них просто обязаны ответить…
А ведь для меня никто ничего делать не обязан! У каждого – своя жизнь. Может, единственное полезное дело, что я выполнила, – это перевод денег Смышленову. Теперь Вера Петровна Агренич почувствует себя немного спокойнее, комфортнее. К тому же, если бы не мой приезд и перевод денег, Смышленов никогда не признался бы Агренич в том, что он уже получил украденное, а Вера Петровна не обрела бы некую толику надежды…
Так, утешая себя и прокручивая в памяти события последних дней, я мечтала поскорее вернуться домой, к Володе. Я уже знала, как поведу себя, чтобы вернуть все то хорошее, что было между нами. Представляя себе свой приезд в Москву, я окончательно успокоилась. Мне и дышать стало легче. Знала я, что и моя сестра встретит меня через несколько часов совершенно иначе, не так, как это случилось накануне, когда я прилетела в Сургут. Словом, на меня снизошло какое-то необыкновенное умиротворение, я даже почувствовала себя почти счастливой. Мне словно подсказали, как жить дальше.
Успев привыкнуть к тому, что Володя звонит мне по нескольку раз ежедневно, я удивилась, что за весь сегодняшний день он не дает о себе знать. Скорее всего, он занят и ему не до меня. Возможно, он позвонит тогда, когда ему найдется что рассказать мне о тетке Нади Агренич, проживающей во Владимире, или о Розе, сестре Флорского.
Конечно же, я не выдержала и позвонила сама. И после нескольких долгих гудков неожиданно услышала молодой женский голос:
54 
