25

— Сдадут, — уверенно говорил Винсент.

В седле он держался не в пример лучше Пантора, потому мог позволить себе трепаться без умолку. Собственно, и позволял, пока ученик мага направлял все силы на то, чтобы удержаться на вихляющем задом животном и кое-как управлять им.

— Тут ведь все просто. Смотри: они местные, мы пришлые, да в бегах, да книжка эта еще… Те мужики, с которыми вчера сцепились, книжку-то, может, и не вспомнят, а вот как ты молнии метать собирался, припомнят враз, только волю дай. А там и книгу, и некромантию подтвердят. И вся вина на нас. А они, понимаешь ли, чистенькие.

С дороги они съехали в сторону и скакали теперь через лес, если прогулочный шаг лошадок можно было так назвать. Однако даже этого шага хватило для того, чтобы Пантор потел и пыхтел над каждой кочкой, переступаемой его кобылкой.

— Зачем про людей гадости говорить? — все же пробормотал он.

— Почему гадости? — удивился Винсент. — Они нас отпустили, лошадей нам дали. Помогли, чем могли. Теперь им впору о себе думать. Так что, как ни крути, нас виноватыми выставят.

Пантор спорить не стал. Его сейчас занимал другой вопрос: что теперь? Еще вчера он был в бегах и вне закона, но вины за собой не ощущал и все было как-то… не по-настоящему, что ли. Где-то на краю сознания сидела невысказанная и не оформленная толком мысль, что все может перемениться. Что когда-нибудь к нему придут и попросят вернуться, потому что поймут, что он не виноват. Теперь все изменилось.

Вчера он преступил закон. И не тогда, когда у него в драке само собой зародилось заклинание, запрещенное, но способное спасти жизнь. Это случилось позже, когда он сам, своими руками провел некромантический обряд и поднял на ноги половину кладбища Утанавы.

Сутки назад он пытался существовать по привычным законам, хоть и был гоним ими, теперь же Пантор противопоставил себя закону. И с этим как-то надо было жить.

С другой стороны, это же не он виноват. Если б его не поставили в такую ситуацию, не сделали виноватым без вины, не заставили бежать, он никогда бы не нарушил закон.

— Эээ, Пантей, ты не прав.

Ученик Мессера резко оглянулся, чуть не сверзившись с лошади. Рыжий смотрел с укором.

— Что?

— Что слышал. Нечего свою вину на других перекладывать.

Винсент был необыкновенно серьезен. Только теперь Пантор сообразил, что какое-то время говорил вслух.

— Не ты ли меня пару дней назад убеждал, что мне пора отмежеваться от системы?

— Я ли, я ли, — кивнул рыжий. — И про магию говорил. И еще повторю. А если не говорил, то скажу. Я, знаешь ли, во многом не согласен с политикой Консорциума. Она мне не нравится. Но вчера вечером некий юный маг по имени Пантор повел себя неправильно. И дело вовсе не в запрещенной магии, которой он воспользовался.

  44