14 
— Я не отказывалась от него, — продолжала девушка. — Я не из тех, кто бежит от ответственности.
В глазах Анголоса появился гневный блеск.
— Я не отказывался от сына! Мы с тобой воспринимаем эту ситуацию по-разному.
Джорджи с иронией приподняла брови.
— Прости, но я не понимаю греков. Ты не переведешь мне, что ты только что сказал?
— Ты не понимаешь мой язык, потому что даже не попыталась его выучить.
— Не попыталась?! — вскричала она. — Может быть, мой греческий не настолько хорош, как твой, но я честно хотела его освоить. Я перестала посещать курсы, когда...
Анголос, как громом пораженный, смотрел на Джорджи.
— Курсы? Разве ты на них ходила?
— Ну, надо же мне было чем-то заняться, кроме беготни по магазинам и парикмахерским.
Сейчас она не собиралась говорить Анголосу, что хотела сделать ему сюрприз. И потому его уход причинил ей еще большую боль.
— Значит, тебя не удовлетворяла жизнь со мной?
— Тебе не нужна была жена, ты хотел любовницу! А я не из тех, кто становится любовницами! Мне все это надоело.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
— Надоело?..
Джорджи не обратила внимания на интонацию, с которой Анголос переспросил ее, и кивнула.
— Да, я была сыта по горло. Я устала от тебя и курсов греческого языка.
Джорджи никогда не рассказала бы Анголосу, как его мать и сестра смеялись над ее попытками освоить греческий. Они издевались над ее акцентом. Все попытки Джорджи стать частью их мира не имели ни единого шанса на успех. Свекровь и золовка не упускали возможность дать Джорджи почувствовать это.
— Я и не знал, что жизнь со мной была для тебя таким суровым испытанием.
— Тогда я тоже не задумывалась об этом. Зато сейчас могу судить более объективно.
Анголос нахмурился.
— Значит, сейчас твоя жизнь увлекательна и полна впечатлений?
— У меня хорошая работа и замечательный сын.
— Как же тебе удавалось воспитывать ребенка и посещать колледж?
— Я брала его с собой и оставляла в яслях при колледже. И, к счастью, в школе, где я работаю, есть детская комната. Никки нравится играть там.
— Так значит, ты дипломированный специалист?
— Удивлен, правда? Я совсем не безмозглая простушка, какой меня считали в твоей семье, Анголос.
Анголос смутился и, опустив глаза, некоторое время молча смотрел в пол. Потом произнес:
— Я никогда не считал тебя безмозглой.
Их глаза встретились. Неизвестно, что последовало бы за этим, но тут скрипнула дверь.
— Я сейчас подойду, Рут! — крикнула Джорджи в открытую дверь.
— Не торопись, — произнесла женщина. — Прости, что помешала, Джорджи, но Никки просит, чтобы я дала ему «одело», а я не понимаю, про что он говорит.
— Это его одеяло... такое желтое. Оно в спальне.
— Ему нужно впитывающее одеяло?
— Вообще-то это просто теплый плед, в который он любит укутываться, — пояснила Джорджи, критически поглядев на Анголоса.
Он что, решил проявить участие? Спустя столько лет!
— У него проблемы?.. — не унимался Анголос.
Ребенка бросил его собственный отец — чему он еще удивляется? Анголос, который всегда был уверен, что полная семья — это единственное место, где можно воспитать нормальных детей.
— У него нет никаких проблем, — заявила Джорджи. — Он нормальный маленький мальчик, который... — Она не договорила. — И вообще, какого черта я должна стоять здесь и объяснять тебе что-то?
— Потому что я — его отец.
— Только биологический...
Джорджи ожидала чего угодно, но только не такой реакции мужа. Его лицо выражало неподдельное сожаление.
— Послушай, Анголос, если тебя мучает чувство вины по отношению к Никки, советую принять аспирин или купить себе новую машину. И это тут же пройдет.
— Думаешь, я настолько безответственный? — спросил он, чувствуя, как в нем закипает ярость.
— Думаю? Я это знаю. Безответственный и жестокий, мстительный и непреклонный... — Джорджи собралась продолжать, но внезапно почувствовала к нему жалость. — Этот разговор не имеет смысла.
— Но нам придется поговорить.
Замечательно! Если он хочет войну, он ее получит!
Но тогда ему придется узнать, что после того как Джорджи осталась одна с ребенком на руках, ее характер закалился и стал тверже.
14 
