24 
Ее взгляд проследил за его движением, и она прикусила нижнюю губу.
Их взгляды соединились. Элис приросла к месту, на котором стояла. Никогда в жизни она не испытывала столь слепой страсти. Она даже не могла думать.
—По-моему, тебя пора уходить, — сказала она, вспомнив о том, что все еще может говорить. Только голос ее подвел, так как в нем слышались нотки истерики.
Лука ухмыльнулся.
—И не надо так кричать, женщина.
В его глазах появилось что-то еще кроме раздражения. Что-то темное и опасное. Элис пугало то, что она не может сдержать свои эмоции по отношению к этому мужчине.
Она начала паниковать. Лука знал, как обращаться с женщинами. Элис могла бы жить с осознанием того, что он знает о ее страсти. Но она не сможет существовать, если он догадается о ее более глубоких чувствах к нему.
Ей следует быть впредь очень аккуратной и следить за тем, что говорит и делает.
—Ой! — Элис даже не заметила, что пятилась от него в сторону, пока ее нога не наткнулась на стул, который с грохотом упал.
—Больно? — спросил Лука, подхватив ее за руку.
—Как будто тебя это волнует!
Лука зло прорычал:
—До сегодняшнего вечера я думал, что ты самая практичная женщина в мире.
Поэтому и обращался со мной, как с мебелью?
Ничего подобного!
—Правильно. Даже с мебелью обращаются лучше, — обвинила его Элис. — И вообще, мне
кажется, тебе нравятся женщины-украшения, а не те, которые сами могут починить сантехнику.
О господи. Что за бред? И только не говори мне, что ты умеешь справляться с сантехникой.
Конечно! — воскликнула Элис. — Не будь смешным!
Это я-то смешной? Ты подцепила первого попавшегося парня, который тебе улыбнулся, не подумав, что он может быть маньяком.
Элис ошарашенно посмотрела на него.
—Ты про себя говоришь? И отпусти мою руку!
Лука сразу же повиновался и увидел, что Элис потирает это место.
Мне жаль...
Неудивительно.
Но ее попытка заставить Луку чувствовать себя виноватым оказалась неудачной.
—Подай на меня в суд.
Слезы подступили к ее глазам, подбородок дернулся.
Я тебя ненавижу!
От любви до ненависти один шаг. И наоборот.
—Здесь ты ошибаешься, — хмыкнула Элис, глядя на него сквозь пелену слез.
—Лично я думаю, что ненависть больше сочетается со страстью.
Элис воспользовалась поводом не смотреть ему в глаза и наклонилась, чтобы поднять стул.
Если тебе нравится думать, что я изнемогаю от желания сорвать с тебя одежду, то на здоровье!
Мне нравится, когда ты так говоришь.
Если ты заводишься только от этого, то ты вел жизнь монаха, — нашла в себе откуда-то силы для ответа Элис.
На лице Луки появилась хитрая улыбка.
Думаю, ты знаешь, что это не так. Но если ты считаешь, что сможешь углубить мое образование...
Ты правда думаешь, что мне интересно, сколько галочек у тебя стоит в записной книжке? Или что я хочу стать одной из этих твоих девушек?
—Пока нет.
—Боже! Как же ты себя любишь, не так ли? — простонала Элис.
Я уверенный в себе парень, — сказал он и перестал улыбаться. — Но я люблю говорить не только о себе...
Это точно, — хмыкнула Элис. Она понимала, что фактически ничего о нем не знала, кроме тех фактов, что печатались в желтой прессе.
Иногда нужно выговориться. Тебе это точно нужно... Я здесь... — И протянул ей руку. Элис не могла объяснить себе, зачем она ответила ему. — Ты будешь говорить, а я слушать, — просто сказал Лука, притянув ее поближе. — Ты расскажешь либо мне, либо Роману. Выбор за тобой.
Элис глубоко вздохнула и изобразила живой интерес к собственной обуви.
—У меня случаются воспоминания... об атаке... неожиданные.
Прошло несколько секунд, прежде чем он спросил:
Это случилось в ресторане?
Элис кивнула.
Что ты видишь?
—Сейчас ничего... я видела раньше, — пробормотала Элис. — Нож. Чувство беспомощности, — она обняла себя за талию, так как по ее телу побежали мурашки.
К ее удивлению, Лука сразу же накинул ей на плечи плед.
—Присядь. Мне кажется, ты многое не договариваешь.
Кровь, больничный шум, запах лекарств, лампочки, которые светят ей в глаза, и Лука...
—Я думаю, мы сейчас говорим о посттравматическом шоке. Мой друг из-за этого оставил свою военную службу.
—Ему стало лучше? — слабо спросила она.
—Ты его никогда не видела, но все равно беспокоишься, да? — Лука внимательно изучал ее лицо.
24 
