102 
Она сжалась:
— Нет.
— Тебе не говорили, что ты слишком доверчива?
Ее переполняло сострадание.
— Я понимаю твой гнев, — прошептала она. — И я понимаю, что произошло вчера ночью. Ты знаешь, что это так. Каждый раз я чувствовала, как ты достигал экстаза, и это тоже заставляло меня желать еще большего. Это ощущение побуждало меня умереть ради тебя. Сейчас я поняла это. Кто бы не захотел еще такого безумного секса, такого невероятного экстаза, после того как испробовал это однажды? Я поняла это. Даже зная об опасности, я бы могла соблазниться испытать это снова! Но ты не обычный человек. Ты предназначен для добра, не для зла. В самый последний момент ты одержал победу над Мореем. Малкольм, ты победил.
Он завелся:
— Тебе следует бояться. Я никого не победил! Ты желаешь приободрить меня, припоминая мне все? Когда я смотрю на тебя, я вижу тебя такой, какой ты была прошлой ночью — почти при смерти, но твое лицо выражало удовольствие, и я чувствовал, как твоя сила перетекает в мои вены. Я чувствую это даже сейчас!
Она отшатнулась от него, поняв, что прошлая ночь все изменила. Его самообладание было очень хрупким, а она говорила слишком откровенно и подробно. Она заколебалась, сомневаясь, что ему ответить.
— Да, я до сих пор чувствую твой вкус, Клэр. Но ты хочешь „поговорить“ об этом. Прекрасно. Мы поговорим. Я близок к тому, чтобы стать Димхааном. Возможно, я уже становлюсь им. Ты все еще хочешь поговорить?
Он отошел от нее и направился к замку.
Она сдуру надеялась, что при свете дня прежний Малкольм вернется. Его гнев сказал ей, что он беспокоится о своей судьбе. И пока он будет так делать, они смогут преодолеть все ужасное. Но сейчас он был напуган. Она никогда бы не подумала, что он может чего-то бояться, но он боялся себя.
Услышав ее мысли, он повернулся, его глаза расширились.
— Я очень зол, Клэр. Да, и я боюсь. Тебе нужно держаться подальше от меня. И нет никакого „мы“. С Мореем я буду сражаться один.
Клэр знала, что не может бросить его в такой трудный час. Она больше не будет прятаться ни в каких шкафах.
— Тогда ты дура! — закричал он, читая ее мысли. — Ты собираешься верить в меня после того, что я с тобой сделал?
— Я всегда буду верить в тебя. Ты сын Брогана Мора, — прошептала она.
— И как долго продлится твоя вера? — потребовал он у нее ответа.
Их взгляды встретились:
— Всю жизнь, — ответила она.
— Ты самая упрямая и глупая женщина, которую я когда-либо встречал, — сказал он недоверчиво. — Надумала доверять мне? Ройс прав. Ты — не нужное мне искушение, и со мной ты не в безопасности. Завтра он отвезет тебя на Иону.
Глаза Клэр расширились. Они планировали поехать на Иону вместе, чтобы вернуть страницу Братству. Впрочем, эти планы строились до тех ночных событий.
— О чем ты говоришь?
— Ни один Димхаан сознательно не проникнет в место Господне. Там ты будешь в безопасности от Морея и его Димхаанов, — его голос был жесток и холоден. — Если я обращусь в Димхаана, ты будешь в безопасности от меня.
Клэр не пошла за Малкольмом в замок. Она развернулась, направляясь к лестнице, ведущей вверх на крепостные валы, и с трудом присела на нее. Думать было затруднительно, и еще тяжелее рационально думать.
Малкольм боролся с ужасными, темными желаниями. Она хотела бороться вместе с ним. Но если зло сейчас искушало его, если она искушала его, тогда возможно будет лучше, чтобы они пока держались подальше друг от друга. Очевидно, аббатство будет самым безопасным местом, куда она может отправиться. Но даже в лучшем случае, это было временное решение. Она не может навсегда остаться в аббатстве.
Она взглянула в сторону замка. Как она может позволить Малкольму бороться со злом в одиночку?
Прошлой ночью Морей преуспел, но в том одном сражении победил Малкольм. Он должен одержать победу над темными желаниями, овладевшими им сейчас. Как она может прятаться на Ионе и позволить ему все делать в одиночку? Его будущее в опасности, как и его душа.
Она отчетливо вспомнила ту ночь в Бруклине. Воспоминание была таким реалистичным, словно все происходило прямо здесь. Но поскольку она знала, что видела лицо демона, то не могла его себе представить.
Он сказал, что вернется за ней.
На нее нахлынул страх. Прошло двадцать лет, но для демона, живущего сотни или тысячи лет, эти годы были подобны секунде.
102 
