Последние отзывы

  49  

Просто пофехтовали по телефону, и я бросила трубку… Была ночь, три часа, очевидно, я все воспринимала как сон, как нереальность… Понимаешь, я не верю ему, вот в чем все дело. Это не мой мужчина. Хотя обладать им, являться собственницей этого экземпляра я бы не отказалась… Ну, все, можно работать дальше? Ты убедился, что я осталась в своей прежней шкуре и что никакой я не оборотень?

– Ты похорошела за отпуск… Знаешь, если бы ты не была влюблена в Крымова, я бы тоже сделал. тебе предложение и тоже настоял бы на том, чтобы ты бросила эту адскую и явно не женскую работу и занялась чисто дамскими делами…

Ты бы у меня рожала каждый год. И вообще, кто бы знал, как я по тебе соскучился…

Юля посмотрела на него, и ей уже в который раз стало не по себе: ведь ей совсем недавно примерно такие же слова говорил Крымов. Шубин, Крымов, Ломов… Что себе позволяет ее распутное сердце? Разве можно быть такой всеядной? Ее недолгий и очень странный роман с министром экономики области Ломовым, который мог бы закончиться для нее драматически, видать, ничему ее не научил – она так и не стала лучше разбираться в мужчинах. То есть в людях… А не проще ли выйти замуж за уравновешенного и спокойного Игоря Шубина и сделать его счастливым? Ведь лучшего мужа представить себе невозможно. Но честно ли это будет по отношению к нему? Ведь он-то ее любит, а она – нет. Но что же делать, если мужчина, которого она смогла бы полюбить, вернее, тот тип мужчины не совпадает с образом семьянина? И где взять такого, чтобы отвечал всем ее требованиям? Чтобы от одного его прикосновения трепетало тело и отказывал рассудок и вместе с тем чтобы этот волшебник делил с ней быт? Представить себе Крымова, моющего посуду или чистящего на кухне картошку, она не могла, сколько ни старалась. Как не могла представить Шубина, обнаженного, сжимающего ее в объятиях…

– Надя, это я, – она поспешила набрать номер агентства, чтобы ускользнуть от опасной темы, – я забыла тебя спросить про шерсть на веревке…

– Эта шерсть принадлежит коту, черному коту приблизительно десятилетнего возраста… Ты не спросила и об отпечатках пальцев…

– Слушаю тебя, Надя…

– Кроме отпечатков пальцев самого Оленина, найдено множество других, особенно в ванной – на флакончиках и кранах… У нас в банке данных они не проходят. Что касается женских туфелек на шпильках, то такие продавались только в одном магазине нашего города, в «Итальянской моде», они австрийского производства. Завоз был небольшой, несколько пар раскупили в первый же день разные покупательницы, остаток же скупил оптом какой-то предприниматель, который уже на следующий день продавал их вдвое дороже на рынке… Туфли эти черного цвета, на подошве из натуральной кожи вытиснена готическим шрифтом надпись: «Vena».

– Спасибо.

Она повернулась к Шубину, который все это время рассматривал ее, и лицо его при этом выражало растерянность.

– Игорь, тебя куда-нибудь отвезти?

– Да, в сквер возле цирка, там сейчас начнут собираться представительницы древнейшей профессии…

– Тогда поехали. Созвонимся.

Они распрощались возле цирка, и уже спустя несколько минут телефон залился нервозной трелью. Звонил Крымов.

– Привет, Земцова. Вернее, здравствуй, Юлечка… Как дела? Как поживает твой музыкант?

– Не знаю, давно не видела, а что?

– А то, что в детском саду возле Воскресенского кладбища сегодня рано утром нашли мертвую повариху по имени Катя. Катя Иволгина. Молодая женщина двадцати двух лет. Убита выстрелом в упор. Она кипятила молоко, но ее застрелили, молоко убежало… Сазонов говорит, что запах горелого молока слышно за три квартала…

– И что дальше?

– А то, что в кухне и на крыльце детского сада найдены те же самые следы австрийских туфель…

– А откуда ты знаешь, что они австрийские?

– Разведка донесла.

– Что ты хочешь от меня?

– Сазонов работает, ищет Веру Лаврову… Он просил тебе передать, чтобы, если ты разыщешь ее раньше, позвонила ему… И еще – Лену Ланцеву арестовали, она подозревается в убийстве Захара Оленина…

– Нет! – не поверила своим ушам Юля. – Этого не может быть! Она никого не убивала! Да она эти два дня пила, я же разговаривала с ней…

– Видишь ли, в чем дело, у нее нет алиби… В тот день, когда было совершено преступление, ее никто не видел… Но и это не главное – нашли топор… Тот самый топор, которым убили Оленина… Его даже не замыли, он весь в его крови.

  49