116 
– Амброз хотел, чтобы мы ушли. Приглашая нас к столу, он не сомневался, что мы уйдем. Так зачем же нам идти у него на поводу? Ответь мне, мудрец! Если уж мы явились сюда…
Из коридора в трапезную заглядывал толстячок-управляющий. Щека толстячка дергалась, лицо побелело от страха. Управляющий знал, на что способны пьяные маги. В волнении он успел оторвать на ливрее верхнюю пуговицу, и сейчас терзал вторую.
– Сгинь! – Циклоп запустил в него кубком.
– В-ва-а… – пробормотал управляющий.
– Сгинь, говорю! Я тебе не по карману!
– В-в-а-а… – унеслось по коридору.
Расхохотавшись, Циклоп заорал вслед:
– Вина! Еще вина! Я выпью море!
– Это я виноват, – сказал Симон. – Я забыл про наследование. Память дырявая, как рыбацкая сеть… Старость – не худшее время. Дряхлость – вот истинный ад…
Кивая невпопад, Циклоп угостился маринованной сливой. Скорчил рожу: «Кисло!»; заел орехами в меду. Содрал повязку со лба, утер рот – и зашвырнул повязку к окну. Око Митры сверкнуло кровавой слезой. Сейчас камень в оплетке из вен был рубином, как и в подземельях Шаннурана.
– Я родился человеком, – сипло выдохнул Циклоп. – Стал чудовищем. Красотка с годами убедила меня, что я все-таки человек. И что же? Она умерла, оставив мне в наследство вину, которую не искупить сотней покаяний. А я никто, и звать никак. Ноги-руки в приложении к вот этому…
Он царапнул ногтем «третий глаз».
– Если я не достанусь тебе, Симон, меня заберет Амброз. Если Амброз побрезгует, меня возьмет Газаль-руз. Или кто-то другой, из ваших… Купит на публичных торгах! Расколет мне голову, выковыряет полезную штуку. Смоет кровь и мозги, оправит в золото или серебро. Золото помалкивает, в отличие от меня. Серебро не в силах сбежать. Я могу лишь надеяться, что этот добрый кудесник сожжет мои останки, а не выбросит на помойку, крысам…
– Тебя возьму я, – нахмурился Симон. – Пойдем отсюда.
– Ты стар. Ты дряхл. Ты болен, – Циклоп снова взялся за кувшин с вином. Хмель плохо брал сына Черной Вдовы. Он выпил достаточно, чтобы проснулась пьяная жестокость. А хотелось забвения. – Ты скоро умрешь. Кто унаследует меня тогда? Амброз терпелив, он подождет. Вещь! Вещь будет засыпать и просыпаться с мыслью о грядущем наследнике. Отсрочка казни – худшая из пыток. У тебя есть ученики, Пламенный? Я имею в виду, живые ученики?
– Нет. Вот уже двадцать лет, как нет.
– Почему?
– Мой последний ученик заявил, что хочет быть скороходом, – жестом старец показал: «Налей и мне». Тень сошла на лицо Симона. Черты заострились, как у покойника. – Когда я напомнил ему, что еще недавно он мечтал стать магом… «Нет! Ни за что!» – закричал он. Со стороны могло показаться, что я предлагаю ему стать палачом или мойщиком трупов. У вас были похожие имена: тебя звали Крашем, его – Карши. Хочешь знать, как это было?
– В другой раз, – отмахнулся Циклоп. – Выходит, учеников у тебя нет. Жены, как я понимаю, тоже. Твой учитель наверняка скончался давным-давно. Дети, Симон? Внуки?
– Обученные магии? Нет.
– Близкие друзья? Те, кому ты бы мог завещать меня без опаски? Стой, не отвечай! Я скажу сам. При твоем образе жизни… Конечно же, нет. Значит, публичные торги. Год, два, в лучшем случае, десять – и публичные торги. Я пойду с молотка! Какое счастье! Одна надежда, что я сдохну раньше…
Оставив Циклопа сражаться с вином, Симон поднялся из-за стола. Встал у окна, раздернул шторы, любуясь морем. Свинцовый переплет был застеклен превосходными витражами. Проникая сквозь изображение летней дубравы, солнце расчерчивало трапезную желтыми, зелеными и коричневыми полосами. В камине трещали дрова. Тепло, распространяясь во все стороны, усиливало ощущение лета. Но Симон ежился, словно его знобило. Взгляд мага летел вдаль, туда, где высились обледенелые утесы. Старец напоминал часового, забытого на крепостной стене. Замок опустел, те, кто остался жив, покинули здешние места, и лишь верный страж, наказанный долголетием, все ждет – когда же ему выпадет судьба протрубить в рог, встречая смену, и упасть замертво.
– Ты слишком много говоришь о себе, – бросил Симон. – Уймись.
– О ком же мне говорить? О тебе? Об Амброзе?
– О Красотке. Амброз соврал насчет сна. Он был на могиле Инес, и видел ее под землей. Думаю, это произошло тогда, когда мы в «Мече и Розе» ждали аудиенции. Я только не знаю, был он там один или с кем-то…
– Я бы заметил, – фыркнул Циклоп. – Разрой он могилу, и я бы сразу…
116 
