Последние отзывы

  65  

Насчет хакеров разговор у нас был в отделе, год назад. Ну, не разговор даже, просто треп по дороге домой. Хосе в очередной раз пытался подколоть нашего системщика Мануэля. И начал громко рассказывать Трамонтане, что все хакеры – это на самом деле уволенные программисты, у которых свои «дырки» везде понаделаны заранее. Трамонтана, которого мы обычно используем как таран для дверей, поддержал разговор идиотскими вопросами – почему, для чего? Ну Хосе и понес свою пургу дальше. Мол, программисты обязательно оставляют в своих программах «черные ходы», вроде дополнительного секретного пароля. Чисто для себя любимого, чтоб в случае увольнения можно было отомстить фирме.

Долго он это расписывал, пока Мануэль не сказал спокойно, что это чушь собачья. И что никакой нормальный программер не будет так глупо палиться с личными «дописками», по которым его же и вычислят. Нормальному программеру, чтоб нагадить, достаточно просто знать «недокументированные возможности».

– Это как? – спросил Трамонтана.

А это, говорит Мануэль, вот так: если на ноутбуке нашего Хосе одновременно нажать все клавиши верхнего ряда и все клавиши нижнего, то на экране все его пароли высветятся. Хосе, как услышал, тут же побелел, выхватил ноутбук из чехла и давай над ним каракатицей прыгать, пытаясь сразу две дюжины клавиш нажать. Трамонтана, само собой, бросился помогать. Когда я увидел, как эти два спецназовских быка изображают юных пианистов, чуть живот не надорвал. Я ж сразу заметил, как Мануэль губы кусает, чтоб не заржать. Он всегда умел отвечать на подколки.

Только у него была еще одна черта: Мануэль никогда не врал напропалую. Конечно, про два ряда клавиш он пошутил к месту. Но общая-то идея, насчет недокументированных возможностей, была вполне. А если эту идею совместить с историей бровастого компьютерного гения, уволенного из «Кодики»…

Будка с надписью «Кодика» стояла тут же на краю бульвара. Девица в форменном сине-зеленом вспыхнула дежурной улыбкой. Я выдернул из фотоаппарата карточку памяти и попросил напечатать последние два десятка снимков. Причем не обычным форматом, а двойного размера.

Пока разогревался принтер, форменная девица – видно, просто от скуки – ляпнула что-то насчет моего заказа. Мол, редко сейчас встретишь человека, который решил напечатать, да еще и большим форматом. Теперь люди обычно просят только залить фотки на какой-нибудь сайт, если у них своя беспроводная связь барахлит. Или отправить кому-нибудь по электронной почте. Или просто перенести на более объемистый носитель.

От этой болтовни я как-то сразу остыл. Действительно, чего сорвался? Да и Ги, небось, злится, что я усвистал непонятно куда…

Но неприятное предчувствие продолжало царапаться внутри. Что там говорил этот копченый индюк про обновление фотобанка? Обратная связь через новые снимки туристов… Белый дом, Голубая мечеть, Черная пагода, Красная площадь…

«Недокументированные возможности». Да, что-то такое было в его интонациях. И потом, если он просто хотел быть ближе к своему изобретению, зачем всегда смотрел на часы перед тем, как попасть в чужой кадр?!

Еще через пару минут я получил назад свой чип – и толстый конверт с фотографиями. Не успев еще расплатиться, разорвал конверт.

Он был на всех снимках. И у подножья Эйфелевой башни, и на втором ярусе. И на набережной Сены, и среди версальских фонтанов. Даже на самом первом снимке – я щелкнул Ги на фоне аэропорта де Голля – индиец торчал на заднем плане в правом верхнем углу. Маленький случайный прохожий с бутылкой пива. В каждом кадре.

Фотоаппарат я прямо там разбил, об пол сервис-центра. Хотел еще полицейскому врезать, да Ги меня вовремя увела. Она хоть и маленькая, но умеет так на руках повиснуть, что не хуже наручников-липучек.

Но это еще не всё. Через неделю, на своей прежней работе в парке, я снова его увидел.

Десятка два японцев снимались на входе в дом-музей Гауди. Облепили всю лесенку, а фотоаппараты, все два десятка, отдали одному добровольцу, чтоб он каждой камерой по очереди щелкнул. Я немного притормозил, на это чудо поглядеть – мелкий желтый японец, весь увешанный «Кодиками». Уж не знаю, есть ли у них в Японии рождественская елка, но получилось похоже. Еще подумалось, что он мог бы сразу с двух рук снимать, как эдакий японский Рэмбо.

А потом я проследил взглядом, что у него попадет в кадр. Индиец с кожей копченой курицы, с мохнатыми сросшимися бровями, стоял позади японцев, в дверях дома-музея. Белая рубашка светилась в тени.

  65