89 
Она постоянно визжит:
– Липин, почему у тебя так неаккуратно сделаны уроки?! Что за небрежность?! Ты невнимательно слушал мои объяснения!
Подходит прямо к парте и орет во всю глотку…
Вадим пытается объяснить, что он очень старался. И что мама смотрела, как он написал упражнение, – и похвалила его, сказала: «Сынок, ты молодец!»
Но Бронислава Антоновна не позволяет даже пикнуть. Она кричит, может дернуть за ухо, дать подзатыльник. Один раз разозлилась настолько, что схватила за вихры, да припечатала лицом о парту…
Учительница, как злая Баба-яга из страшной сказки, кажется, даже умеет читать мысли. Пока в глубине души первоклашки еще есть желание поспорить и что-то доказать – она не умолкает, продолжает кричать, колотит указкой по парте. Потом желание отстоять свою правоту сменяется ужасом – тетка сильная, огромная, ей нравится издеваться, а ведь теперь начался только первый год обучения, и придется иметь с ней дело очень долго, и эти мучения будут вечным, и спасения от них нет…
Бронислава Антоновна – как мощный локатор. Она улавливает страх и панику, разрывающие маленькое тельце жертвы, и удовлетворенно бурчит: «Ну ладно, в следующий раз сделаешь лучше». Затем, переваливаясь как медведь, отходит за свой стол или к доске. До новой атаки…
Родители жалоб на Брониславу Антоновну слушать не желают.
– Все правильно – ты должен быть лучшим, сын! – говорит отец, косясь краем глаза в газету. – Все должно быть сделано безукоризненно!
– А ты попробуй написать упражнение в следующий раз так хорошо, чтобы учительница не ругалась, – советует мама, изучая тетрадки. – Ошибок у тебя нет, буковки тоже ровные. Я вижу, немного отличаются линии по цвету и толщине – так бывает, когда пишешь шариковой ручкой. Я подарю тебе перьевую, импортную, со сменными баллончиками для чернил.
Новая ручка и правда пишет безукоризненно. Почерк первоклассника близок к каллиграфическому. Тогда Бронислава Антоновна начинает цепляться к прическе («отрастил тут, понимаешь, патлы, как будто бы в «Битлз» петь собрался!»), обуви («почему это советский школьник в буржуйских ботинках ходит!»), жевательной резинке («не вздумай приносить в школу эту гадость! Школа – это храм знаний, а ты что, чавкать как свинья тут вздумал?»).
Потом наконец наступает блаженная тишина. Все требования строгой Брониславы Антоновны изучены и выполняются безукоризненно. Учительница находит себе новый объект для публичных истязаний. А Вадим вдруг отчетливо понимает: Бронислава Антоновна – лишь одна из представительниц темных сил. А на самом деле таких, как она, ужасных чудовищ, поселяющихся в человеческих телах, очень-очень много. Их все боятся, даже родители. Вроде бы мама и папа – такие большие и сильные. Но ведь они тоже изо всех сил стараются не злить страшных монстров, стараются все-все делать как можно лучше. Иначе зачем бы папа так гордился тем, что его магазину дали диплом лучшего универмага Москвы? Иначе зачем бы мама так следила за своей фигурой? Ей хочется вкусных конфет и торта, она обожает сладкое. Но ест только яблоки и черный хлеб, вздыхая: «Я так поправилась, ненавижу этот отвисший живот!» Мамочка – красивая, самая красивая на свете, как принцесса. Нет у нее никакого отвисшего живота. Просто она боится… боится тех монстров и чудовищ. Если хотя бы что-нибудь будет не в порядке – они появятся, станут кричать, унижать, оскорблять. Не спрятаться никуда от их пронзительного визга, который ввинчивается в мозг. Поэтому – лучше не злить, не провоцировать. Затаиться. И конечно же – все до мелочей делать безукоризненно хорошо…
Темные силы, черные люди… Они очень хитрые и коварные. Они – везде, они – всемогущи.
Для них ничего не стоит поразить болезнью любое тело, уничтожить всякого человека, просто раздавить его, как жалкую букашку.
Вадим – безупречен и безукоризнен. Лучший ученик, отличный спортсмен, примерный сын. Может быть, хоть так можно защититься от преследующей всех и вся темноты?..
Сосредоточиться. Не расслабляться. Опасность – везде, повсюду, она может притаиться в воздухе, в каплях дождя, в солнечных лучах.
Надо противостоять темным силам. Бороться с ними.
И он так и делал, именно так жил. Если это перманентное напряжение, конечно, можно было назвать жизнью.
Только однажды Вадим все-таки забыл о борьбе…
Родители сняли на лето дом в деревне, и на какой-то момент Вадиму даже показалось – нет никаких темных сил, он просто их придумал!
89 
