40 
Это был низенький кругленький человечек, любивший хорошо поесть — в этом не приходилось сомневаться, гладя, с каким удовольствием он расправился с седлом барашка, а теперь смаковал вторую порцию молочного пунша. Похоже, думала Клео, он будет столь же усерден за сырным десертом, тем самым продлив ей муку сидеть напротив Джуда с его язвительным взглядом и выслушивать его насмешливые «моя дорогая». Но по крайней мере аппетит сэра Джеффри с лихвой возместил отсутствие аппетита у нее, хотя Джуд наверняка все заметил, раздраженно размышляла она, машинально поднося к губам бокал. Весь вечер он не сводил с нее глаз. Это была легкая форма пытки.
Всякий раз как она поднимала глаза на этого холодного, жестокого, властного дьявола, она встречала устремленный на себя его умный, всезнающий, позорящий взгляд. В ее памяти всплывала угроза доводить ее до такого состояния, что она не сможет пошевелиться, и цель этой угрозы заливала ее жаркой краской. Она старалась смотреть в его сторону как можно реже, направляя все внимание на беседу с сэром Джеффри и Хильдой, его тощей разнаряженной женой.
Эти двое никогда не узнают, как далеки от совершенства отношения между утонченно-обаятельным красавцем президентом «Мескал-Слейд» и его молодой женой. Они не смогут разгадать цинизм его деланных улыбок, ложь его нежных обращений к ней, его глубокое к ней презрение.
Пора оставить глупую веру, что ему можно все объяснить, призвав на помощь его разум, что можно заставить его выслушать ее, рассчитывая на то, что он разумен до мозга костей. Как она вообще могла надеяться, что ей удастся наладить отношения? Ее самонадеянный муженек обо всем имел свое мнение. Ее он считал хитрой, ловкой и жадной изменницей. Никакие мольбы и объяснения с ее стороны не заставят его передумать.
А она и не намерена больше унижаться и умолять его хотя бы выслушать ее!
Забывшись, она снова поймала на себе его взгляд, в котором светились ненависть и насмешка, когда Джуд в ответ на сентиментальную просьбу леди Блэйр произнес:
— Не сомневаюсь, Хильда, что Клео поделится с вами рецептом молочного пунша. — И, лениво поигрывая серебряным фруктовым ножичком, улыбнулся, тая в улыбке презрение, очевидное лишь для Клео, и продолжал: — Я счастлив, что моя жена оказалась женщиной, так безраздельно преданной дому, и старается ни в чем не нарушать мой… покой.
— И к тому же она очень красива, — галантно присовокупил сэр Джеффри, и Клео вспыхнула от гнева, потому что Джуд прекрасно знал, что «безраздельно преданной дому» ее не назовешь, что же до слова «покой», то он явно имел в ВИДУ нечто совсем другое.
Клео изобразила улыбку, надеясь, что Блэйры припишут ее румянец стыдливому смущению новобрачной, вызванному лицемерной любезностью Джуда.
— Я, конечно, попрошу у Мег рецепт. Не выпить ли нам в гостиной кофе, Хильда? Оставим мужчин вести их бесконечные деловые разговоры.
К счастью, Хильда оказалась весьма разговорчивой дамой, и Клео лишь оставалось то и дело улыбаться в ответ; казалось бы, она могла немного отдохнуть, но этого не произошло. Ведь рано или поздно гости уйдут. Что потом? Оставит ли Джуд ее одну, обдав ледяным презрением, или исполнит угрозу, доведя ее в постели до полусмерти? И та и другая перспективы равно рождали боль. Она не хотела оставаться с ним наедине.
Ей в голову пришла почти истерическая мысль: что скажут сэр Джеффри и его жена, если она попросит их погостить еще день — или неделю, месяц!
Сдерживая желание вскочить и бегать по комнате, клочьями вырывая из головы волосы, Клео вставляла междометия в непрерывную болтовню Хильды, моля Бога, чтобы не ошибиться; вдруг дверь распахнулась, и Клео чуть не вскрикнула, увидев входящих Джуда и сэра Джеффри.
Толстячок был явно доволен жизнью: он широко улыбался и потирал руки. По удовлетворенной улыбке Джуда Клео поняла, что ему удалось заполучить вожделенный счет Блэйра и Дода.
Вскоре гости уехали, в доме все стихло; единственным звуком, который Клео еще могла воспринять, было ее собственное прерывистое дыхание. Она с трудом встала, и в это время в гостиную вернулся Джуд, закрыл за собой дверь и, прислонившись к ней спиной, начал развязывать галстук, не сводя с Клео глаз.
— Что тебе удалось узнать из отчетов «Фондов Слейдов»? Насколько я понял, ты начала их просматривать, пока меня не было.
Клео молча посмотрела на него, сердце выпрыгивало из груди. Она собиралась холодно сказать ему, что идет спать, — слова уже готовы были сорваться с ее языка. Неужели он и дальше будет так непреклонен, не простит ее? Прощать, конечно, было нечего, но ведь он никогда в это не поверит.
40 
