27 
Клео устало ответила:
— Все было совсем не так. Мы действительно встречались, но ничего серьезного между нами не было, а вскоре мне стало ясно, что от меня ему нужна была только доля в «миллионах Слейцов».
— Так зачем же ты согласилась платить? — ухмыльнулся Люк. — Если ваши отношения были столь невинны, он бы не посмел и пальцем тебя тронуть. Значит, вся эта позорная история — правда. Не то чтобы меня это особенно трогало, — злорадно прибавил он, — мне безразлично, хоть ты всю жизнь ему плати, чтобы он держал язык за зубами. Но лично я не собираюсь терпеть притязания такого подонка, как Фентон. Кстати, — его глаза победоносно блеснули, — если вы столь чисты, как ты объяснишь ту ночь, что вы провели вместе в «Рыжем льве»? По его словам, он может доказать, что вы сняли комнату на двоих, как муж и жена.
— Может, — утомленно произнесла Клео. — Мы поехали гулять за город. Он предложил тайно пожениться, но я отказала, потому что к тому времени поняла, что его интересует только мое будущее наследство. С виду он воспринял мой отказ легко, сказал, что надеется сохранить дружеские отношения. Боже, как я была глупа!
Серые глаза Клео затуманились, между бровей пролегла морщинка.
— Что он обманщик, я уже знала, но не могла предположить, что он окажется злодеем. Не знаю, зачем я рассказываю тебе это. Всю историю с гостиницей он сам подстроил. Он записал нас как мужа и жену, а когда я это обнаружила, было поздно что-либо делать. Ночь я провела в кресле, Фентон и я никогда не были любовниками…
— Тем не менее ты намерена выплатить ему такие деньги!
Клео видела в его глазах недоверчивую усмешку и произнесла:
— Я не могу доказать, что мы не были любовниками. А он может доказать, что мы ночевали в одной комнате в гостинице. Мне нечем опровергнуть его ложь — что я обещала за него выйти, заставила тратить на себя деньги, которых у него не было, а потом, когда он залез в долги, прогнала. К тому же я теперь знаю, — она хлестнула Люка презрительным взглядом, — что большинство людей предпочитают думать о других как можно хуже.
«Даже бровью не повел», — с горечью отметила Клео нанесла ответный удар:
— Если бы дело касалось меня одной, я бы сказала, что не дам ему ни цента, пусть убирается к черту. Не сомневаюсь, что он бы вылил весь поток лжи в какой-нибудь грязной шумливой газетке; это не принесло бы ничего хорошего моей карьере, но я бы пережила. А твой отец не переживет. Он стар, он болен, и этот скандал его прикончит. Он не в силах принять такой удар, да он и не должен, если его можно предотвратить. Дядя всегда был добр ко мне, и от него я получала больше тепла и понимания, чем от тебя или твоей матери.
Клео потянулась за черной крокодиловой сумочкой и перекинула через плечо тонкий ремешок.
— Я плачу потому, что таков мой долг перед твоим отцом, потому, что он был единственным человеком, которому я была хоть сколько-нибудь небезразлична после смерти моих родителей. Это единственная причина.
— И ты вышла за Джуда, чтобы добраться до денег? Мне с самого начала казалось, что все случилось как-то неожиданно.
Она направилась к двери, Люк поднялся за ней, и она произнесла ледяным тоном, почти не поворачивая головы:
— Я вышла за Джуда потому, что люблю его.
Это была правда. Она давно любила Джуда, но любовь была чувством, без которого она привыкла обходиться. И когда она пришла, Клео потребовалось время, чтобы распознать ее. Но Люка это не касается.
— Итак, ты встретишься с Фентоном? — Люк приблизился к двери одновременно с ней и ухмыльнулся: — Если бы не неприятности, которые грозят «Фондам Слейдов» из-за этого скандала, я с радостью заплатил бы Фентону, чтобы он его раздул.
— Что? Что бы ты сделал? — Клео похолодела. — Ушам своим не верю!
— Ты слышала, — кривя губы в усмешке, протянул Люк.
Клео знала, что он всегда недолюбливал ее, но только теперь поняла, что за эти годы неприязнь переросла в ненависть.
— Но почему?
— Когда та сравнительно безобидная статейка обо мне дошла до отца, я наслушался достаточно благочестивого брюзжания. Говорят даже, что именно из-за нее его хватил последний инфаркт. Так пусть бы он узнал, что его пай-девочка вовсе не так хороша, как он думает. Это бы сбило с тебя спесь. Он всегда тебя в пример ставил.
У Клео пересохло во рту. Она смотрела на кузена, казалось бы, так хорошо знакомого ей человека, и видела, что совершенно не знает его. За маской напыщенного безразличия скрывалась жгучая ненависть. Она слегка повернула голову, кипя от негодования, и бросила ему в лицо:
27 
