Особенно,... 
71 
— Но она-то не знала, что вы все видели. Ведь она не догадывалась, что вы все знаете?
— Бедное дитя, — сказала миссис Лорример. — Молодая, испуганная. А ведь ей еще жить да жить! Разве не удивительно, что я решила молчать.
— Нет, нет, я этому не удивляюсь.
— В особенности, зная, что я… что я сама… — она закончила свою мысль, лишь пожав плечами. — И уже не мне было выступать в роли обвинителя. Пусть бы этим занялась полиция.
— Совершенно верно. Но сегодня вы пошли еще дальше.
Усмехнувшись, миссис Лорример сказала:
— Я никогда не страдала избытком мягкосердия или чувствительности, но мне кажется, что с годами эти качества все больше развиваются в человеке. Уверяю вас, не часто во мне просыпается жалость.
— Не всегда это чувство является верным советчиком, мадам. Мадемуазель Энн молодая, хрупкая девушка, она кажется застенчивой и испуганной. О, да, она выглядит так, как будто заслуживает всяческого сострадания. Но я-то, я с этим не согласен. Рассказать вам, мадам, почему мисс Мередит убила мистера Шайтану? Потому что он знал, что незадолго перед этим она убила пожилую даму, у которой жила в качестве компаньонки, за то, что эта дама уличила ее в воровстве.
Миссис Лорример испуганно взглянула на Пуаро.
— Это правда, мосье Пуаро?
— Я нисколько в этом не сомневаюсь. Всем кажется, что она такая нежная, такая кроткая. Как бы не так! Она опасна, эта маленькая мадемуазель Энн! Ради собственного благополучия, собственного комфорта она может нанести вероломный предательский удар. Для мадемуазель Энн список преступлений не закончится на этих двух. Сойди это ей с рук, она обретет уверенность в себе. Миссис Лорример резко воскликнула:
— То, что вы рассказали, мосье Пуаро, ужасно. Ужасно!
Пуаро встал.
— Мадам, мне пора уходить. Подумайте над моими словами.
Миссис Лорример казалась немного неуверенной в себе. Пытаясь обрести свои прежние манеры, она сказала:
— Если мне это будет удобно, мосье Пуаро, я буду отрицать все, о чем мы с вами сегодня говорили. Запомните, у вас нет свидетелей. То, что я вам рассказала об этом роковом вечере, и о том, что видела, останется сугубо между нами.
Пуаро хмуро ответил:
— Без вашего согласия никто ничего делать не будет. Не беспокойтесь. Я пользуюсь своим собственным методом. А теперь я знаю, куда должен направить свои усилия.
Он взял ее руку и поднес к губам.
— Разрешите мне сказать вам, мадам, что вы замечательная женщина. Примите мое уважение и симпатии Да, действительно, вы одна из тысячи. Почему вы не сделали того, от чего не удержались бы девятьсот девяносто девять женщин?
— А что именно?
— Почему не рассказали мне, из-за чего вы убили своего мужа, и как произошло, что все случившееся не имело последствий?
— Право же, мосье Пуаро, — сказала она твердо, — это мое сугубо личное дело.
— Изумительно! — сказал Пуаро.
И еще раз поцеловав ей руку, он вышел из комнаты.
На улице было холодно. Пуаро огляделся по сторонам в надежде поймать такси, но ни одной машины нигде не было видно.
Тогда он пошел пешком по направлению к Кингс-роуд Он шел и напряженно думал, то и дело кивая головой.
Уже отойдя на значительное расстояние, он оглянулся и посмотрел на дом миссис Лорример. Какая-то женщина поднималась по ступенькам к входной двери. Она очень напоминала собой мисс Мередит. Пуаро на мгновение заколебался, раздумывая, не повернуть ли ему назад, но потом решил все же этого не делать.
Придя домой, он узнал, что к нему заходил Баттл, но ушел, не оставив никакой записки. Он решил позвонить старшему инспектору по телефону.
— Алло! — услышал он голос Баттла. — Вам что-нибудь удалось узнать?
— Да, и весьма важное. Мы должны, друг мой, установить наблюдение за этой девицей Мередит. И чем скорее, тем лучше.
— Я за ней слежу. А почему это нужно сделать так срочно?
— Потому что, друг мой, она может оказаться опасной.
Баттл немного помолчал.
— Понимаю, — ответил он, наконец. — Но у меня сейчас никого нет. Однако мы не должны рисковать. А вообще-то я послал ей официальное извещение, что завтра приеду к ней домой. Думаю, это заставит ее немножко задуматься.
— Возможно, и так. А мог бы я поехать к ней с вами?
— Конечно, сочту за честь, мосье Пуаро.
Пуаро положил трубку. Лицо его стало задумчивым. Сомнения никак не оставляли его. Нахмурившись, он сел у камина и просидел так довольно долго. Наконец, отбросив все свои страхи и предчувствия, он пошел спать.
71 
