38 
Алеся растерянно смотрела на искаженное злобой лицо преподавательницы.
Господи, да ведь ей уже так много лет! Женщина в любом возрасте может выглядеть привлекательной, но это катастрофически не тот случай: и лицо в морщинах, и прическа неудачная, и фигура «поплыла», а умения скрывать это одеждой нет. И кого она пытается критиковать? Девушку, которая двух шагов не может ступить, чтобы не получить приглашение от парня выпить чашечку кофе? И которой, кстати, всегда наплевать и на эти приглашения, и на собственную красоту, потому что родители воспитали совершенно правильно, с детских лет заложили: самое главное в человеке не внешность – душа!
Люди, люди, что же с вами порой происходит? Почему вы позволяете злобе иссушать ваши сердца?..
Она облегченно вздохнула, увидев знакомую паркующуюся «Мазду» Игоря, и пробормотала:
– Ладно, мне пора. Было приятно пообщаться, увидимся в антракте. Муж приехал.
– А он у тебя такой полный! – воскликнула женщина, фигура которой была, мягко говоря, далека от модельных стандартов.
Огрызаться («Мне нравятся большие мужчины, а вам бы самой диета не помешала!») Алеся не стала, заторопилась навстречу Игорю, с наслаждением прижалась к его щеке, вкусно пахнущей знакомым свежим лосьоном.
– Я не опоздал? На проспекте были такие пробки, минут десять пришлось стоять.
– Наши московские друзья над такими пробками бы посмеялись. Они всегда говорят: минчанам грех жаловаться. – Алеся взяла мужа под руку. – Пошли скорее, я просто умираю от любопытства.
Обычно она всегда расспрашивала мужа: как прошел день, над какой статьей пришлось работать, что сказал начальник по поводу материалов? Но теперь все эти вопросы ее не волновали. Тревога и нетерпение не давали сосредоточиться, все мысли вертелись только вокруг предстоящей премьеры.
В белорусских театрах не так уж и много исторических пьес, про Радзивиллов поставлен вообще только один спектакль – «Чорная панна Нясвiжа» Дударева. И вот молодой драматург Виктор Солоневич написал пьесу про старинный княжеский род. Только бы она оказалась увлекательной! Для театрального мира и тех людей, которые интересуются историей, это значительное событие…
Когда Алеся опустилась в кресло, нервный мандраж достиг апогея. Муж пытался ей показать известных людей, собравшихся в театре, депутатов, сотрудников администрации президента. Но девушка только один раз оторвала взгляд от занавеса, когда Игорь, пожав ее ладонь, шепнул на ухо: «Посмотри во второй ряд, там сам автор, Солоневич».
У драматурга оказалось симпатичное интеллигентное лицо, и это Алесю обрадовало. Такой милый парень ерунды, наверное, не напишет…
Но как же обманчива бывает внешность!
Уже через десять минут после начала спектакля девушке хотелось разрыдаться.
Нет, к актерам никаких претензий не было. Они играли потрясающе, в Русском драматическом театре вообще отличный актерский состав. Особенно хорош был исполнитель роли Радзивилла Ростислав Янковский. Немолодой, но потрясающе красивый изысканной аристократической красотой, он буквально с первых секунд заворожил своим приятным голосом, ироничной улыбкой, величественностью. Он просто жил своей ролью, и эта энергетика чувствовалась почти физически.
Но… сам текст… господи, сам текст, его лексика…
Когда герои восемнадцатого века говорят: «ты не в теме», «фиговая ситуация», «хреново» и при этом, словно опомнившись, вдруг начинают рассуждать о каких-то важных вопросах вроде родного языка или проблемы раздробленности шляхты – все происходящее на сцене воспринимается как издевательский оскорбительный фарс.
Чтобы не расплакаться, Алеся достала из сумочки карамельку, потом принялась нервно считать, сколько раз герои произнесли особенно дико звучащее в театральных стенах слово «жопа».
– Давай уйдем, – после первого действия предложил мрачный Игорь. – У меня руки чешутся накатать разгромную рецензию. А ты обратила внимание, сколько вульгарности в этой пьесе! Это же надо, ставить актрису в пикантную позу, а потом имитировать соответствующие движения. Если драматург не может удивить силой интеллекта, то он пытается произвести впечатление поставленной раком актрисой! Фу, какая пошлость! Пошли домой!
Алеся покачала головой. Надо пронести этот крест до конца, узнать, до каких низин неуважительного отношения к собственной истории еще можно дойти.
Слабым голосом она попросила:
38 
