18 
Мы остановились в прихожей. Я был здесь посторонним, и цепкие глаза смотрели настороженно.
— Доброго коня тебе, нукер! — приветствовал азиата Жиган. — Это профессор, я тебе о нем говорил.
— Конь сегодня дважды брякался, да покарает Аллах неверных китайцев с их косоглазым метеоспутником, — отвечал азиат сонно. И опять уперся острым взглядом в меня:
— По чем профессор-то, по маканию крекеров в чай?
— Нет, по лечебному онанизму, — хмуро ответил я.
Вежливость вежливостью, но лет в двадцать я вывел правило, согласно которому лучший способ ответа на наезд — это зеркальное отражение методов атакующего против него самого. С тех пор прошли десятки лет, и многие другие полезные правила пытались войти в мою этическую систему, но так и остались за порогом. Не дожидаясь реакции на предыдущую фразу, я указал на татуировку:
— Пин-код вашей лички? В голове не держится?
Шутка прозвучала неуклюже, наигранно. Но крайней мере наглый рэппер будет знать, что я не глухонемой.
— Лички? В голове? Ха-ха, да ты остряка привел, Жиган-каган! Это группа крови и коэффициенты совместимости тканей.
Азиат в лыжной шапке отвел полу рубашки еще немного в сторону, обнажив узкий шрам под татуировкой. Шрам начинался у солнечного сплетения и уходил вверх к подмышке.
— А это место, где ткани совмещались херово, несмотря на «пин-код». Тот головорез, от которого мне делали пересадку, оказался очень старомодным парнем. У него все персональные шифры-мухры были записаны на жетоне. А жетон унесло вместе с его башкой во время взрыва. Зато сердце у басмача оказалось — будь здоров! А мое-мумие как раз навылет прошило. Но доктора наши — люди практичные, не дадут добру пропасть. Да и без головы какой он противник? Тут главное, чтоб ткани совмещались. Мне-то еще повезло, но я все равно потом нашел радиоволну, на которой ихние командиры-навадиры переговаривались, да прочел им нотацию. В плане того, чтоб выбросили нахер свои хваленые штатовские жетоны с кнопочками-лампочками, и сделали бы нормальные тату, как у нас. А то никакой пользы от них, когда вместе с башкой с них и жетоны срывает. Как ты говоришь? — коды в голове не держатся совсем? Ха-ха, верно угадал! Настоящий профессор! Заходи, гостем будешь!
Ошеломленный шутливым тоном, не вязавшимся с мрачной историей о пересадке сердца от убитого врага, я не решился продолжать словесную пикировку и прошел в комнату. И там был поражен не меньше: на столе в центре комнаты стояла старинная ламповая радиола «Омега», каких я не видел уже лет тридцать. Даже в магазинах старья.
— Ого! Целая?! — Сергей подошел к радиоле и стал разглядывать ее, как дорогой предмет антиквариата.
— Почти. Двух ламп не было. Пока поставил чип.
— Ха-а, так не че-естно! — протянул Сергей.
— Говорю же — пока. Вчера починил двум лохам ореолы, деньга-таньга теперь есть, в выходные смотаюсь в Автово. Мне там один дедок-фрикер уже обещал эти лампы.
— Мы к тебе по делу, Сай. — Сергей кивнул на меня. — Хочу профессору показать настоящую сибирь, без сиропа.
Саид комично воздел руки к потолку:
— О нэвэрный! Сколка раз тэбэ учит: нэ сибир, а кибир!
— Хорошо, хорошо. Показать Доку киберпространство, виртуальную реальность и прочий мир неорганичных… или как там, неограничных… Короче, только психи могут юзать такие длинные иды.
— Неплохо бы сперва покурить. — Саид оглядел меня скептически.
Свой черный «плевок» он так и не снял, и я снова подумал о рэперах: они тоже носили свои дурацкие шапки даже в помещениях. Словно читая мои мысли, Саид почесал под шапочкой около уха, потом повернулся к Жигану:
— Ты ничего для души не принес случайно, хакер-шакер?
— Извини, чистой травы не смог достать. Нет нигде. Но есть гаш.
Саид поморщился, принимая от Сергея коробок:
— Знаю, знаю. Цифровой оксид-хасид совсем вытеснил органику. Для гаша у меня и аппарата приличного нет… Ну да ладно, сейчас чего-нибудь забацаем.
Вытащив из коробка короткую колбаску грязно-зеленого цвета, азиат оторвал от нее кусочек, раскатал в шарик. Выдернул из мягкой игрушки на стене булавку и насадил шарик на нее. Затем достал из стола шариковую ручку, вытряхнул прямо на пол стержень, и с помощью обрывка скотча прикрепил булавку с гашишом к концу пластмассовой трубочки. Я с ностальгическим интересом следил за таинством церемонии. Саид поджег шарик на булавке зажигалкой, притушил его, и вдохнул через трубку голубой дым тлеющего «пластилина».
18 
