Особенно,... 
64 
Дворец Спорта встретил меня прохладой кондиционированного воздуха и гулом тренировок, доносившимся из многочисленных залов.
— Здравствуйте, — обратилась я к охраннику, сидевшему в стеклянной будке. — Я с телевидения, программа…
— «Девушки на абордаж!» — радостно выкрикнул охранник. Он подскочил и высунулся из будки почти по пояс. — Кто же не знает вашу программу?! Кто же не знает вас, Ася?! Проходите, пожалуйста, вас проводить?!
— Нет, спасибо. Достаточно будет, если вы подскажете мне, где я смогу найти Сергея Дьяченко.
— А автограф дадите?
— Дам. Где расписаться?
Охранник протянул мне ладонь. Если парень решил, что удивит меня этим, то он очень ошибся. На чем мне только не приходилось раньше расписываться — на пакетах с кефиром, на носовых платках, на мобильниках, авиабилетах, одноразовых стаканчиках, пивных бутылках и даже голых спинках китайских хохлатых собачек. И уж тем более нет таких частей человеческого тела, на которых бы я не оставляла автограф. Для этого у меня в сумке есть специальный маркер, который я по старой привычке всегда таскаю с собой.
— Ух, ты! Похвастаюсь своей девушке, если до вечера не сотрется! — охранник с восхищением посмотрел на свою ладонь.
— Не сотрется, — заверила я его. — Так где мне найти Дьяченко?
— А он сейчас звездит не хуже вашего! — засмеялся охранник. — Тоже автографы раздает налево-направо. С утра к нему с телевидения приезжали, потом глянцевый журнал его на фотосессию пригласил, потом какой-то репортер американский за ним по всему Дворцу гонялся, потом он уехал куда-то, а вот вернулся ли, точно не знаю, потому что он предпочитает через черную дверь во Дворец заходить, чтобы журналисты не знали о его передвижениях. Вы, Ася, идите на второй этаж, там зальчик есть небольшой под номером двести восемь. Щит всегда в нем тренируется. У него там личные вещи находятся, и уголок отдыха есть. Если Дьяченко вернется, то мимо не пройдет. Обязательно его там застанете, если даже и подождете немножко. Идите, зал двести восемь всегда открыт!
— Спасибо!
Я побежала на второй этаж.
— А что, нашлась девушка, которая решила взять Дьяченко на абордаж?! — закричал охранник мне вслед. — Вот это будет шоу так шоу!! «Дом-2» по сравнению с этим сюжетом — гнилая морковка! Ни в коем случае не пропущу!
* * *
Уголок отдыха представлял собой отгороженное ширмой пространство возле окна. На этом пространстве помещался столик с электрическим чайником и всеми чайными принадлежностями, велюровое кресло, пугавшее в такую жару своей меховой накидкой, и довольно большой диван с наваленными горой уютными подушечками. На подоконнике, в горшке, рос огромный розовый куст, цветущий множеством красных, махровых розочек. Они благоухали, заполняя пространство ароматом, от которого немного подкруживалась голова. Этот куст поразил меня больше всего. Зачем кикбоксеру розы? Как любит говорить Нара — на фига козе баян, она и так веселая.
В зале никого не было. Я зашла за ширму и решила, что буду сидеть здесь до тех пор, пока не придет Дьяченко. Другого способа поговорить с ним у меня нет. Вещей его я здесь никаких не заметила — только аккуратно сложенное красное полотенце лежит на спинке дивана, да спортивные тапочки стоят возле кресла.
Я люблю Константина Жуля. Я спасу Константина Жуля.
Даже если ради этого мне придется унижаться, умолять, или угрожать.
Я заставлю Щита говорить.
Время шло. В зал никто не входил. Из маленькой лейки, которую обнаружила под столом, я полила розовый куст, а потом опрыскала ее водой из специального распылителя.
Время шло. Мне стало жарко, душно и захотелось пить. Я вскипятила чайник, в котором воды оказалось вполне достаточно. Кружка была только одна — керамическая, большая, с изображением тощего веселого цыпленка и надписью «Я стану орлом!» Ополоснуть кружку было негде, но с виду она показалась мне абсолютно чистой — никаких чайных налетов, и я смело налила в нее заварку из чайничка.
Судя по чистой кружке, порядку на чайном столике, ухоженной розе, тщательно сложенному полотенцу и тапочкам, стоящим строго параллельно между собой и перпендикулярно креслу, этот Дьяченко — зануда и аккуратист.
Чай оказался потрясающе вкусным. Это был даже и не чай вовсе, а заваренные лепестки роз.
В металлической коробке я обнаружила печенье — тоже необычное: маленькие фигурки зверей, покрытые белой глазурью.
64 
