20 
Она не замечала, что ее руки обвились вокруг его шеи, пальцы запутались в его волосах, все тело изогнулось, чтобы получше приладиться к нему. Их губы двигались все быстрее в сумасшедшем эротическом ритме взаимного обладания, между ними словно проскакивали электрические разряды, напряжение росло, их подстегивало отчаянное желание слиться еще теснее, получить все больше и больше.
Его рука скользнула ей под куртку, вытянула из-за пояса футболку, забралась под нее, обнаженным жаром распласталась на ее голой спине. Потрясенная тем, как ожило тело под его прикосновением, она наконец осознала пожирающую ее лихорадку. Ей хотелось изучить его всего, отбросить к чертям осторожность и только брать и брать, вбирать его в себя, пока сама не станешь другой, не превратишься в иное существо, переполненное им, слившееся с его жизнью.
Но какая-то часть ее разума, сохранившая способность мыслить здраво, знала, что на самом деле это невозможно. Этой фантазии суждено рассеяться. Горестно всхлипнув, она оторвалась от его рта и резко отвернулась, судорожно глотая воздух и приходя в себя.
Почему он? – мысленно взывала она, вынужденная оттолкнуть его, когда ее сердце разрывалось от чувства огромной потери. Почему именно Дэниел Вулф сумел разбудить в ней эту глубинную тоску и обещал так много в ответ? Безумие! Этот безжалостный охотник ни перед чем не остановится, пока не получит от нее то, что ему нужно. А потом осудит ее сестру.
Его губы прошлись по ее щеке, нежно лаская. Его язык обошел вокруг ее ушка, мгновенно растревожив ее. Это было невыносимо. Аннабель ухватилась за его плечи и отчаянно оттолкнула его. Она замотала головой, чтобы не дать ему снова мучить ее. Это нужно прекратить, прекратить немедленно, пока ее не заманили в слишком близкие отношения, которые неизбежно приведут к катастрофе.
– Прошу вас… – В горле у нее так пересохло, что слова прошуршали едва слышно. Она сглотнула и, подняв на него глаза, поймала его взгляд. – Ничего из этого не получится.
Она с трудом выговаривала слова, голос дрожал от отчаянных усилий пробиться к нему сквозь хаос сильнейшего возбуждения.
В глазах Дэниела застыло недоверие, словно он не мог даже представить себе, чтобы она по своей воле захотела расстаться с ним. Его пронзительный взгляд обвинял ее во лжи, а рука соскользнула ниже спины, инстинктивно прижимая Аннабель к нему, напоминая о том, что их тела все еще отвечают друг другу и ее мягкая женственность так естественно облегает его твердую, агрессивную мужественность.
Оставив без внимания ее мольбу, он убежденно проговорил:
– Попробуй прислушаться к своему телу, Аннабель. Уж оно-то ведет себя честно. Можешь сколько угодно отрицать это, но наше желание взаимно. Это еще одно, в чем я абсолютно уверен.
Его настойчивость вызвала у нее пылкий протест.
– Не говорите мне о честности, Дэниел Вулф, – выпалила она, упираясь кулачками в его плечи, готовая отбиваться, если понадобится. – Вы обкрадывали меня с самого начала, а я ворам не уступаю.
– Я украл у вас всего лишь поцелуй, который вы мне вернули полной мерой, – с тем же пылом парировал он.
– Когда вы установили за мной слежку, вы крали подробности моей жизни, на которые не имели никакого права. Это все равно что подглядывать в замочную скважину! – воскликнула она в ярости, чувствуя себя беспомощной жертвой насилия.
Он с силой выдохнул воздух. Его лицо отвердело, губы решительно сжались. Он бросал ей вызов, пытался взглядом внушить ей свою волю, заставить ее поверить.
– С той самой минуты, когда я вошел в ту комнату в мотеле в ночь смерти Барри, вы видите во мне врага. – Он высказал это как неопровержимый факт. – Я знал, что вы наверняка лжете, но за этой загадкой скрывалась еще одна – загадка вашей личности, тайна женщины, которая могла одним взглядом отшвырнуть меня прочь.
Надо было бы сделать это снова. Прямо сейчас. Но она была в его руках, и не только в физическом смысле. Он держал ее во власти своей воли, заставляя слушать.
– Человек, которого я нанял, дал мне общую схему вашей жизни, и ничего больше. Я ждал случая встретиться с вами на нейтральной территории. Когда такой случай подвернулся, я им воспользовался. Вот почему я здесь: хотел встретиться с вами лицом к лицу, а не шпионить. Я хочу честности между нами, и я был с вами честен. Почему вы не хотите ответить мне тем же?
Этот призыв поймал ее в тиски мучительной нерешительности. Если бы речь шла только о ней самой… Но дело обстоит иначе.
20 
