Особенно,... 
73 
Е.П.: Он мне как-то рассказал, что первоначальное название романа было «Апельсины из Яффо», именно израильский город Яффо славился своими апельсинами. Пришлось название переделывать.
А.К.: Он что, с ума сошел? В «Юности» еврейское название Яффо? В журнале, где, по меткому наблюдению антисемита Шевцова, стихи отбивали шестиконечной звездочкой.
Е.П.: Действительно, додумался Вася! Ужас!
А.К.: А я тебе скажу вот еще какую вещь: «Пора, мой друг, пора» — это ведь в каком-то смысле топтание на одном месте, просто написано очень хорошо.
Е.П.: Между прочим, там почти документально изображено, как на молодого автора по имени Валька свалилась неизвестно откуда слава. Описано, как пляж в Юрмале мгновенно стал желтым, потому что все отдыхающие развернули журнал «Юность» с повестью этого самого Вальки.
А.К.: Оранжевым, а не желтым. Обложка того номера, где был опубликован «Звездный билет», была оранжевая.
Е.П.: Желтая.
А.К.: Оранжевая.
Е.П.: Может, публикация была в двух номерах?
А.К.: В одном. «Звездный билет», в сущности, очень короткий текст.
Е.П.: Но в «Пора, мой друг, пора» есть куски, где действие происходит на Дальнем Востоке, уже изображенном в «Апельсинах».
А.К.: Правильно, значит, он что освоил, то еще раз закрепил. В прекрасной, самостоятельной, но не судьбообразующей книге. Настоящим открытием был «Звездный билет».
Е.П.: То есть какое-то время его проза кучковалась вокруг «Звездного билета», потом руководящая и направляющая роль перешла к «Ожогу».
А.К.: А вот «Остров Крым» совершенно отдельно расположен, одиноко стоит, как утес. Вокруг него нет ничего, хотя герой романа, молодой Лучников, — чисто аксеновский тип. После «Ожога» у Аксенова началась другая жизнь. Он не воюет, не борется, а просто пишет в стол. Значит, «Ожог» — безусловно важнейшая книга. Что потом? «Московская сага»?
Е.П.: Да. Несмотря на громаднейшую мою любовь к «Бумажному пейзажу», я этот замечательный роман в перечень судьбообразующих тоже не включил бы. А что касается «Московской саги», то ты прекрасно знаешь, что некоторые сейчас говорят, будто это — мыльная опера, которую Вася сочинил для Голливуда, а когда в Голливуде обломилось, за дело взялись наши…
А.К.: Судить нужно по результату, а не по намерениям автора. Автор записывает анекдоты, а получается «Илиада». Другой автор хочет сочинить «Илиаду», а получается анекдот. Какие бы к «Московской саге» претензии ни предъявляли, книга — замечательная. Портрет времени.
Е.П.: Не знаю, как ты, а я считаю, что рано или поздно придет время еще двух его романов, о которых мы уже говорили — «Кесарево свечение» и «Новый сладостный стиль». Либеральный туман рассеется, явное станет явным.
А.К.: Тут я с тобой согласен.
Е.П.: А то, что «Москва Ква-Ква» стала причиной литературного скандала, критических наскоков на «старика Аксенова» — это просто замечательно. Я эту книгу очень люблю. Она — энергичная, здесь снова чувствуется молодая энергия Аксенова. Энергия, практически ушедшая из современной прозы, понимаешь? Энергия и выдумка. Это ж надо такое удумать, что все титовское подполье в Москве работает мясниками на Центральном рынке!..
А.К.: Гениально просто придумано! Я до этого места когда дошел, то просто ржал один, в ночном одиночестве. Извини, можно отвлечься на секунду? Хочу похвастаться: мы сидим как-то с Васей, и я ему говорю, что знаю, откуда появились в романе югославские мясники-партизаны. Вася вежливо отвечает, что это, конечно, очень интересно, однако он и сам не помнит, откуда они взялись, из какого сора. А я вспоминаю карикатуру в «Крокодиле» на «кровавую клику Тито — Ранковича», где Тито изображен с мясницким топором в руках в этой своей форме генералиссимуса.
Е.П.: Тито или Франко?
А.К.: Тито! Какой Франко! Палачи, фашисты, предатели — как только их не крыли тогда в советских газетах.
Е.П.: А Ранкович — это кто такой? Я по своей младости тех лет не помню.
А.К.: Ранкович у маршала Тито заведовал, кажется, гэбухой, примерно так же, как Берия у генералиссимуса Сталина.
Е.П.: Ну и что Вася?
А.К.: Вася мне признался, что все это вылетело из его памяти, но что я, скорей всего, прав. Из памяти вылетело, а из подсознания выплыло, как подводная лодка на Котельниках — в «Москве Ква-Ква». Извини, что отвлекся, просто хотелось похвастаться — похвалиться, что я тоже внес свой вклад…
73 
