9 
Славка отчётливо понял, что старуха чокнутая, и ему опять захотелось сигануть в окно.
– И не думай удирать от меня! – опять прочитала его мысли старуха. – Мы заключим с тобой соглашение. Я молчу, что ты проходимец и вор, а ты…
– Что я? – попятился Славка к двери.
– А ты никому не говоришь, что я нахожусь в полном здравии. Ещё ты принесёшь мне одеяло, а то холодно – жуть! Семейка включила кондиционеры, чтобы я не протухла. Но и это ещё не всё! Я есть хочу. Ночью притащишь мне булки с корицей, кофе, коньяк и сигары.
– Кошмар, – сказал Славка. – Какой кофе, какие сигары?! Вас похоронят завтра! В землю живьём зароют!
– Не зароют, – спокойно возразила старуха. – Гроб просто поставят в семейный склеп, который я год назад построила на территории дома. Я стану в нём первым жильцом, и ты будешь таскать мне туда булки, сигары, коньяк и кофе.
– Почему я?!
– А кто ещё? Все думают, что я померла!
– Ну, не-ет! – Славка в искреннем возмущении начал мерить шагами столовую, то и дело натыкаясь на многочисленные предметы мебели. – Нет, нет и нет!!! У меня в понедельник смена! Я токарь и практически фрезеровщик! Я рабочий, а не прислуга богатым покойникам! Я склепов боюсь, в сигарах не разбираюсь, кофе всегда проливаю, а булочки по дороге съедаю! Нет, я на завод, к станку.
– Ты бездарь, мошенник и вор, а никакой не рабочий, – отрезала старуха. – Будешь мне булки таскать, заплачу тебе хорошие деньги. Не согласишься, всё равно будешь таскать, только бесплатно.
– И когда я на работу выйду? – прошептал Славка, понимая, что старуха обладает гипнотическими способностями, что он дико боится её и не посмеет ослушаться.
– Когда я разрешу.
– Меня уволят! Койкоместа лишат!
– А мне плевать. Нужно, чтобы кто-то таскал мне булки, иначе я коньки отброшу от голода.
– Господи! – схватился за голову Славка. – Как же вам удалось так достоверно помереть? Кто констатировал смерть?!
– У меня врач хороший. Сказано – помер, значит, помер, – улыбнулась бабка. – А ты какой-то очень странный вор-фрезеровщик. Далась тебе эта работа! Тоже мне, токарь!! Да я тебе столько заплачу, что ты целый год сможешь ничего не фрезеровать. А если выполнишь ещё одну мою просьбу, то и все три!
– Какую? – спросил Славка, понимая, что первый раз в жизни его не привлекают деньги.
– Кроме доставки булок, сигар, коньяка и кофе, ты будешь в мельчайших подробностях докладывать мне обо всём, что происходит в доме. Кто что сказал, с кем поговорил, на кого посмотрел, о чём предположительно подумал… Сто тысяч долларов, если ты на это согласен!
– Сто тысяч долларов и драгоценный крест, – твёрдо посмотрел старухе в глаза Славка. Удирать расхотелось. За такие огромные деньги Орлик готов был не только бегать с подносом в склеп, но и поработать шпионом. Перед глазами опять замелькали картинки с кубинским колоритом. Теперь он почему-то был пастором в церкви, а прихожанки бились шоколадными лбами о пол и на чистом испанском вымаливали прощение за связь со священнослужителем…
– Держи! – пошарив в гробу, старуха швырнула ему сверкающий крест. Славка поймал его на лету и сунул в карман юбки-тюльпана, не веря своему счастью. – Всё равно он вышел из моды, – равнодушно сказала старуха. – Это тебе аванс. Вздумаешь с ним удрать, найду и убью.
– Меня и без вас есть кому убивать, Ида Григорьевна, – вздохнул Славка, вспомнив девицу с пистолетом.
– Вот и отлично, Штирлиц. – Старуха улеглась в гроб, сложила на груди руки, закрыла глаза и как будто перестала дышать. – Задуй, пожалуйста, свечи, страшно достал этот живой огонь. И не забудь принести одеяло!
– Может, лучше выключить кондиционеры? – нагнулся над ней Славка. – Не слишком ли подозрительно – покойница под одеялом?!
Сухая ручонка снова взметнулась в гробу, крепко схватила Орлика за нос и дёрнула так, что Славка едва не упал.
– Больно!!! – завопил он.
– Делай, что говорю, а то окажешься в женской камере. Ой, я тогда тебе не завидую! – не открывая глаз, захохотала старуха.
Славка задул половину свечей, и подёргал дверь, забыв, что она закрыта.
– Ручку вверх до упора, а потом резко вниз, – раздался голос из гроба. – И держись подальше от Нелли, она тебя быстро раскусит.
– Вы не знаете, кто я? – на всякий случай уточнил Славка, открыв по предложенной схеме дверь.
– Сам выясняй, Штирлиц. А я опять умерла.
Не успел Славка уйти, как в гостиной раздался громкий, жизнеутверждающий храп.
9 
