Особенно,... 
101 
За рулём сидел он – Алексей Викторович Антонов. Его левая рука лежала на руле, а правая терзала ключ зажигания. Он отпрянул от Сытова в глубь салона, и Сытов с огромным удовлетворением отметил, что в его глазах метнулось замешательство и страх. Это было новое ощущение – что его, Сытова, боятся. Это придало сил, причём, невиданных, которых он в себе и не подозревал. Сытов рыбкой, через окно, влетел в салон – снаружи остались только ноги. Он поймал руками тонкое горло и сжал его изо всех сил. Под пальцами дёргался, трепетал кадык, послышались хрипы, но Сытов решил, что на этот раз он убьёт его до конца – надёжно и безвозвратно. Чтобы никогда в его жизни не возник больше человек с неприметной внешностью и крестом на пальце.
Кто-то дёргал его сзади за ноги.
Катькин голос звучал в отдалении: «Сы-ытов!»
Пассажирская дверь открылась, и кто-то очень сильный вырвал у него добычу. Тонкое горло выскользнуло из рук, словно скользкая рыба.
Наверное, он отключился, потому что очнулся на лавочке.
Неподалёку толпились какие-то люди. Справившись с дурнотой, он присмотрелся и увидел Катьку. Она стояла напротив него и улыбалась, в одной руке сжимая безумно-красивую куклу, в другой – тот самый мешочек из старой, потёртой кожи. Она выглядела абсолютно счастливой, и Сытов отчётливо понял, что не имеет к её счастью никакого отношения.
Ну почему, почему, ни разу не пришла ему мысль подарить Катьке куклу?
Робинзон лежал возле «девятки» на животе, руки у него были схвачены сзади наручниками. Рядом с ним стоял тот парень – «вертолётчик», как назвал его про себя Сытов, – и названивал куда-то по мобильному телефону. Март сидел рядом, на скамейке, и, сложив ручки лодочкой между колен, раскачивался вперёд-назад, вперёд-назад.
И ещё там был какой-то народ: толстая тётка, рыжая тётка, негр с чемоданом, пацан в широченных штанах… Они гомонили, ровно и монотонно, как будто бы на другом языке: Сытов не мог разобрать ни слова. Впрочем, пару слов он всё-таки разобрал «милицию уже вызвали».
Триумфа не получилось. Он опять его «плохо» убил, а сам хлопнулся в обморок, как малокровная барышня. Теперь герой – вон тот «вертолётчик», который с деловым видом треплется с кем-то по телефону и по-хозяйски зыркает на его Катьку. И наручники-то он догадался с собой захватить!
Сытов чуть не завыл от досады. Он тоже сложил ладони лодочкой, втиснул их между коленями и стал раскачиваться как Март – вперёд-назад, вперёд-назад.
– Ты молодец, Сытов! – громко сказала Катька и подошла к лавочке, прижимая к груди куклу и мешок. – Если бы не ты… он бы ушёл! – Она осторожно присела на краешек, будто опасаясь садиться близко к нему.
Они помолчали.
– И вы молодец, Март Маркович, – тихо сказала Катька.
Сытов захохотал.
– Это вон кто у нас молодец! – показал он пальцем на белобрысого парня в широких штанах. – Он засунул ему в глушак отличную свёклу за то, что тот отказался платить деньги за вход! И «вертолётчик» твой молодец, – добавил он тише.
– Все молодцы, – улыбнулась Катька.
– Эй, беби, что ты там делаешь? – «Вертолётчик» оторвался от своего телефона и махнул Катьке рукой. – Иди сюда, ты должна быть рядом со мной!
– Почему он говорит тебе, что ты должна? – Сытов перестал раскачиваться, и Март, сбившись с ритма, тоже замер.
– Просто он лучше знает, что мне нужно, – гордо ответила Катька.
– Да он вообще кто? – Сытов повысил голос.
– У-у, лучше не спрашивай, – засмеялась Катька, встала и пошла к своему «вертолётчику».
Где-то он этого гада видел.
У Сытова оставалась ещё одна козырная карта. Он всё-таки должен стать героем этого дня, несмотря на то, что не спускался по верёвочной лестнице с неба, несмотря на то, что «плохо» убил и то, что хлопнулся в обморок.
Он тяжело поднялся и подошёл к распростёртому на асфальте телу.
– Господа! – крикнул он, словно вышел на сцену и обращался к многочисленной публике. – Господа! Я знаю кто этот человек! Я всё знаю!
– Да? – с издёвкой спросил «вертолётчик». – И кто же?
– Мат-Мат, помолчи! – дёрнула его за рукав Катька.
Так вот, где он его видел! Значит, это тот самый Мат-Мат, с глазками, с губками, титьками, педикюром, и в парике. Значит, тихими семейными вечерами он переодевается бабой и шастает по квартире, путаясь в шёлковых полах халата, а утром выходит на террасу и улетает на вертолёте по каким-то важным делам, чтобы к ночи прилететь с подарками.
101 
