31 
«Вдруг он тоже больше не живет по прежнему адресу?» – заметила тогда Джейд.
Того, что горьким бременем тяготило Кина в прошлом, больше нет. Все закончилось и не довлеет больше над его жизнью и решениями. А что, если он действительно теперь может стать хорошим мужем и отцом? Что мешает ей дать им шанс? Ведь Кин, кажется, серьезно готов взять на себя отцовские обязательства. И все-таки ей так трудно поверить ему.
– Ты купил серебряную цепочку для бабочки? – спросила Николь, решив проверить, не забыл ли он свое обещание Зое.
Пальцы Кина, легко скользившие по ее спине, замерли.
– Да, купил, – ответил он многозначительно. – Я принесу ее завтра. А как насчет моей матери, Николь? Ей очень хочется увидеть Зою.
Это был очень трудный вопрос. Но ведь пожилая женщина проделала долгий путь из Аргентины, чтобы исправить ошибки прошлого. Надо признать, что за эту неделю и Кин немало сделал, чтобы исправить прошлые ошибки, а откровения Эвиты этим вечером многое прояснили. По крайней мере, она поняла мотивацию его тогдашнего поведения. Если она решит навсегда впустить его в свою жизнь, то она должна будет впустить и его мать.
Приняв решение, Николь сделала глубокий вдох, понимая, что возведенные барьеры рушатся один за другим.
– Не завтра, Кин. Зоя надеется провести этот день с тобой. Надо, конечно, как-то объяснить это твоей матери. А в воскресенье, возможно, мы все вместе пообедаем.
Куда делась напряженная неподвижность Кина? Он шумно выдохнул, сбрасывая напряжение, приподнялся и перекатил Николь на спину. Опершись на локти, он с улыбкой смотрел на нее. В глазах светились радость и… торжество.
– Но это не означает, что мы будем говорить о свадьбе, – тут же охладила его Николь, не желая сдавать позиции окончательно.
Его широкая улыбка превратилась в кривую ухмылку.
– Спасибо, Николь. По-моему, я уже достаточно наказан за прошлое. Но я очень рад, что ты согласилась.
Наказан… Ее покоробило это слово. Неужели тем, что скрывала от него дочь, она действительно наказала его? Пусть неумышленно, но это… так.
Кин ласковым жестом разгладил морщинки на лбу Николь.
– Не волнуйся, – мягко произнес он. – Все будет хорошо. Я обещаю тебе.
Глава четырнадцатая
Это моя женщина, думал Кин, прижимая к себе Николь и наслаждаясь близостью их обнаженных тел. Ему казалось абсурдным нежелание Николь признать, что и он – ее мужчина. Секс не мог бы быть настолько хорошим, просто великолепным, если бы они так гармонично не подходили друг другу, инстинктивно угадывая обоюдные желания и удовлетворяя любую фантазию каждого из них. Почему же она так противится его предложению о браке? Наверняка она поняла, что теперь ему больше ничего не мешает взять на себя обязательства по отношению к ней в свете их совместного будущего. Да и для Зои будет лучше, если родители поженятся и они втроем станут жить под одной крышей.
Кин велел себе обуздать свое нетерпение. Николь – очень разумный человек. И здравомыслящий. Она позволила его матери увидеться с Зоей – это уже большой шаг вперед, и этого, вероятно, пока достаточно. Слишком давить на нее не стоит. Конечно, его угнетала потеря времени, но, может быть, для него сейчас самое лучшее – ждать, постепенно преодолевая сопротивление Николь.
– Ты должен вернуться к матери, Кин. Прошло уже несколько часов, как мы уехали. А мне вызови такси.
Не этих слов он ждал.
– Это наша ночь, – сказал он.
Николь немного приподнялась, чтобы оказаться лицом к лицу с ним.
– Ты сам вызвал сюда свою мать. У людей после долгого перелета обычно нарушается сон. К тому же, если она беспокоится…
– Она сможет сама позаботиться о себе, Николь.
Выражение заботливого беспокойства на ее лице сменилось насмешливым.
– Значит, она послужила твоей цели, так зачем же теперь уделять ей внимание? Ты верен себе, Кин.
Такая резкость Николь заставила Кина нахмуриться.
– Моя мать понимает, как ты важна для меня.
– Да, конечно. – В голосе Николь прозвучала горькая ирония, – твои потребности – прежде всего. Как всегда.
И прежде чем он успел ответить на это обвинение, Николь отстранилась от него и встала с кровати.
– Я одеваюсь и ухожу домой.
– У нас сделка, – напомнил ей Кин, скорее от досады, чем с намерением задержать ее.
Николь как раз наклонилась, подбирая с пола свою одежду. Очень медленно выпрямившись, она, вскинув подбородок, с яростным презрением встретила его взгляд.
31 
