Особенно,... 
63 
— Елки-палки, да где ж я тебе их возьму?! У меня только палатка…
— Палатка? — заорал профессор. — Тащи её!
— Куда?
— Сюда, ставить будем.
Идея показалась Витале забавной, и через двадцать минут на кухне стояла старенькая двухместная брезентовая палатка, которая верой и правдой служила Гранкину много лет на рыбалках. Виталя кинул на пол два одеяла, и они с профессором забрались в тёплое, тесное нутро.
— Эх, костерок бы! — мечтательно протянул Иван Терентьевич, укладываясь на одеяло и прилаживая голову на кулак.
Виталя сел рядом с профессором в позе лотоса.
— Костерок отложим на завтра. Не все удовольствия сразу, — сказал он. — Вань, ты знаешь, у твоего сына в доме тоже что-то искали. Устроили жуткий разгром и Эльзу чуть не убили. Кто-то к потолку прицепил фальшивую балку и соорудил такую конструкцию, что когда дверь открылась, балка упала вниз. Эльзу спасло только то, что зазвонил телефон, и она задержалась на пороге. В спальне у Эльзы всё перевёрнуто, и в её кабинете тоже. Другие комнаты не тронули.
— Да ну? — сонно удивился профессор. — Ну, для сынка моего это неудивительно. Я вообще не понимаю, как он с этим своим бизнесом до таких лет дожил. Эльзу, конечно, жалко. Эльза баба весёлая, не злая, не ленивая и справедливая. Но ведь и она должна понимать, что большие деньги без неприятностей не бывают! Так что ничего удивительного. А ещё это их безалаберное отношение к охране. Ромка почему-то уверен, что на него никто не посмеет рыпнуться. Служба безопасности у него, конечно, есть, но вот личной охраны ни у него, ни у Эльзы нет. Да и плевать ему, он большей частью в Париже живёт, у него там квартира.
— Нет, Вань, ты не так меня понял. Там орудовал тот же человек, что и в гостиной Крылова! Этот человек что-то ищет! Ищет что-то конкретное, потому что не берёт никаких денег и драгоценностей. И при этом он не прочь избавиться от Эльзы Львовны, или, как минимум, серьёзно её покалечить! Этот человек из ближайшего окружения, он вхож в дом, потому что нигде, нигде, нет следов взлома! Он убил одну сестру и теперь пытается избавиться от другой!
— Вон оно как! — Иван Терентьевич протяжно присвистнул. — Эльзу надо спасать!
— Я уже принял меры. Завтра пойду, побеседую с этим Крыловым, может, у него какие-то соображения есть. Ты узнал, в какой он гостинице?
— Не, — помотал головой профессор. — Так ты к нему на работу иди. Рекламное агентство «Стар» на улице Ипподромской. Тебе, что, Эльза координаты не дала?
— Дала. Но я же хотел в обстановке неофициальной! По-домашнему, так сказать, чтобы человек расслабился, разоткровенничался…
— Я бы на твоём месте, батенька ветеринар, начал опрос не с мужа убиенной, а с её ближайшей подруги. Есть у тебя координаты подруги?
— Есть, — растерянно сказал Гранкин, поражённый простотой и правильностью рассуждений профессора. — Есть у меня и адрес, и телефон подруги. Я вот боюсь, не натреплет ли… Бабы, они, знаешь, желаемое за действительное выдают, фантазируют много, брешут, и того… преувеличивают!
— Ну, на то ты и сыщик, Вить, а не ветеринар, чтобы котлеты от мух отделять, зёрна от плевел, фантазии от реалий… — назидательно сказал профессор, снова прилёг на кулак и закрыл глаза.
Виталя тоже прилёг на одеяло и подсунул ладошку под голову. Он был длиннее профессора, и ноги его торчали из палатки. Гранкин подтянул колени к подбородку и пробормотал:
— Я, Вань, тогда у Крылова в гостиной за батареей тетрадку нашёл. Там какая-то хрень написана. Увлекательно очень, но всё равно хрень! Любовь-морковь, алые паруса… — Виталя почувствовал, как сон железной рукой отключает его мозги, но продолжал бормотать. — Я её всё равно дочитаю, потому что это Ада Львовна писала, и там, наверное, есть что-нибудь про убийцу. Хотя… я уже потерял всякую надежду, может, зря я всё это читаю, а, Вань?
— На то ты, Вить, и детектив, а не ветеринар, чтобы знать, зря или не зря, — сонно пробормотал профессор.
— Эх, жалко мой «Москвич» не на ходу. Я бы на нём сейчас по городу рассекал, везде бы успевал. Как ты думаешь, Вань, может, мне машину купить? Мне ведь Эльза денег дала на расходы. Купить?
— Зачем покупать? — забубнил профессор в свой кулак. — Бери моего Проходимца, вон он, под окнами твоими торчит, я на нём приехал. Я тебе утром доверенность на него напишу и пользуйся. Проходимца моего все гаишники знают, любят, честь отдают и никогда не останавливают. А я себе «мерина» из гаража заберу.
63 
