Особенно,... 
61 
— К кому?! — Дэн потряс головой.
— К Наде!
К Наде? К какой Наде? Дэн снова потряс головой, чтобы лучше соображать. Брук обвиняет его, что, едва она за порог, он тут же бросился к Наде, а потом на радостях от ее отъезда напился в стельку?! Похоже, что, пока они с Жаком накачивались виски, мир успел перевернуться с ног на голову!
Дэн понял, что у него остался только один выход, чтобы во всем разобраться, и бросился в ванную. Брук неотступно следовала за ним, пока он добирался до душа, и даже когда он залез под ледяные струи прямо в одежде, она стояла рядом и пилила… пилила его, как заправская жена! Его губы помимо воли расплылись в широкой идиотской улыбке. Это было прекрасно — то, как она его пилила. Она ревновала, это очевидно, а если ревновала, значит, она к нему не равнодушна и ее покорность и отъезд — мнимый отъезд! — всего лишь предоставление возможности такому идиоту, как он, принять собственное решение.
Дэн сунул в рот зубную щетку. Как будто ему нужно было давать эту возможность… Как будто ему можно давать подобную возможность. Он столько дней старательно все портил, чтобы показать, что перспектив у них нет: был холоден, груб и равнодушен, хотя эта игра давалась ему ценой невероятных усилий, а Брук взяла и одним только поступком перечеркнула все его благие намерения, которыми, как оказалось, действительно была вымощена дорога в ад, в его собственный, личный ад. Он был так счастлив, что Брук вернулась!
— Ты слышал хоть слово из того, что я тебе говорила, Дэн? — почти устало спросила Брук.
— Конечно. Конечно слышал, — солгал он.
— Тогда чему ты улыбаешься?
— Ничему, — сказал он, отдергивая занавеску и вылезая из душа.
С него на пол ручьями текла ледяная вода, образовывая гигантскую лужу… Нет, целое озеро! Брук хотела отступить, чтобы не намочить ноги, но Дэн неожиданно сграбастал ее и прижал к себе.
— Дэн, что ты делаешь?! — сдавленно воскликнула она. — Ты же весь мокрый… И холодный!
И Дэн ее поцеловал. Он целовал ее долго и со вкусом, словно смаковал нежнейший, наивкуснейший десерт.
— А теперь? — хриплым голосом поинтересовался он минут через десять.
— Теперь? — Брук недоуменно похлопала ресницами, а потом томно улыбнулась и мурлыкнула: — Теперь ты мокрый, но уже не холодный.
Она была чертовски права. Дэну казалось, что от его мокрой одежды сейчас пойдет пар — так он разогрелся!
— Черт побери, ты здорово рискуешь, — пробормотал он.
— Не больше, чем ты…
— Ты же большая девочка и должна понимать, что только этим дело ограничиться не может, — прохрипел он, начиная терять над собой контроль. Только Брук могла заставить его потерять над собой контроль!
— Вот как?
— Да, именно так! — И он снова впился поцелуем в ее губы.
Брук будто обезумела. Она вцепилась в Дэна, лаская его своим языком в ответ.
— Я хочу тебя, — прохрипел Дэн.
— Да…
— Ты сказала «да»? — переспросил он.
— Дорогой, не стоит медлить, — сказав это, Брук тут же приступила к решительным действиям: рванула мокрую рубашку, которая липла к торсу Дэна.
Пуговицы посыпались во все стороны, но ткань продолжала липнуть к коже, и Брук буквально сорвала рубашку с плеч Дэна. Он тихонько зарычал от боли и наслаждения, когда ее ногти впились в его спину, подхватил Брук на руки и понес в спальню.
20
— Я подозревал, что ты горячая штучка, но такого даже представить не мог.
— Ты чем-то недоволен?
— Всем, всем доволен, — горячо заверил Дэн, и Брук улыбнулась.
— Я рада.
— Я тоже рад. И больше всего тому, что ты вернулась.
Брук закусила губу. Она влюбилась в него по уши, а он хотел посадить ее в самолет и отправить домой, как какой-нибудь груз! Даже не проводил, не поцеловал, не сказал ничего на прощание! Нет, такое спустить нельзя! Уж по крайней мере, Брук не простит легко подобную небрежность. Хоть в чем-то это должно походить на любовный роман… И не просто походить, а превосходить.
— Вообще-то я не была в этом уверена, когда принимала это решение. И я ужасно нервничала, пока тебя ждала. Нервничала и злилась. Я часто на тебя злюсь, — сообщила Брук и стала ждать реакции Дэна на свои слова.
— Ты такая забавная, когда злишься.
— Забавная? А тебе никогда не приходило в голову, что ты ходил по краю пропасти? Не знаю, что бы я сделала с тобой, если бы дала волю собственным чувствам.
61 
