15 
– Ладно, давай сюда платье!
Немного помедлив, взвешивая, чего же он действительно хочет, Антон встряхнулся, как собака. Сбросив с себя чувственный морок, схватил ее за руку и завел в соседнюю комнату, приспособленную под мастерскую. В углу на безголовом портновском манекене висело вечернее бархатное платье глубокого фиолетового цвета.
– Тебе помочь? – он откровенно смеялся над ее ханжескими привычками. – Не волнуйся, я помогал одеваться тысячам женщин.
При одной только мысли о его крепких изящных пальцах, касающихся ее груди, по ее телу прошло множество электрических разрядов. Стараясь обуздать свой так не вовремя давший о себе знать темперамент, хмуро пробормотала:
– Я в твоих потрясающих способностях не сомневаюсь. Но хочу, чтобы ты меня с другими не путал. Я не твоя модель.
Антон встал в дверях, опершись локтем о косяк, приготовившись наблюдать, как она с непривычки будет путаться в длинном платье. Но Татьяна не собиралась доставлять ему такого удовольствия. Сердито нахмурив брови, подтолкнула его к выходу, и он неохотно вышел, скорчив обиженную рожицу.
Быстро скинув свой льняной, очень удобный, но не очень идущий ей костюмчик, Татьяна надела платье. Оно было сшито как на нее. Повернувшись перед большим старинным зеркалом в глубине комнаты, недоверчиво пожала плечами. Там была не она, а изысканная дама даже не прошлого, а позапрошлого века.
Толерантно постучав, вошел Антон уже в темно-сером смокинге. С тщательно скрытым напряжением посмотрел на нее.
– Что ж, неплохо, я так и предполагал. Но шея слишком голая.
Он вышел в другую комнату и принес вспыхивающее таинственными фиолетовыми искрами изящное ожерелье. Застегнув его на ее стройной шее, немного полюбовался. Чуть касаясь кожи кончиками пальцев, погладил тонкие ключицы, и добавил:
– Ну, а теперь прическа и макияж.
С профессиональной быстротой соорудив и то и другое, с прищуром посмотрел на нее. Ей на мгновенье показалось, что сейчас он ее поцелует, и они никуда не поедут, но Герц отвел нехорошо блестящие глаза, чуть слышно чертыхнулся, и, подхватив под руку, повел свою даму вниз.
Через полчаса они заходили в такой же старый дом. У входа, широко расставив ноги, стояли охранники в синей форме. Антон вытащил приглашение на твердой глянцевой бумаге. Крепкий мужчина быстро нашел его фамилию в списке приглашенных и пропустил их в подъезд. Поднявшись по старинной лестнице с резными лакированными перилами, они вошли в большую квартиру на третьем этаже с гостеприимно распахнутыми настежь дверями.
Здесь было куда пристойнее пятничной тусовки. Мужчины были одеты традиционно, в костюмы и смокинги. Самым демократичным выглядел хозяин, встречавший гостей в одной белоснежной рубашке без галстука и черных, до остроты отутюженных, брюках.
Низко склонившись над рукой Татьяны, он игриво заметил:
– Я впервые вижу, чтобы Антон приходил к нам не в сопровождении долговязой худосочной модели, а с действительно красивой женщиной. Это о многом говорит.
Татьяна задумалась. В самом деле, куда это ее в очередной раз занесло? Что за жажда нелепых приключений? Неужели ей это нравится? Или, вернее, интригует? Ведь если б она действительно не хотела ехать с Антоном, то и не поехала бы.
Но долго размышлять над собственным нелогичным поведением ей не пришлось: их пригласили за пышно накрытый стол, и Антон принялся ухаживать за ней, как за своей дамой, демонстрируя отменное воспитание.
Гости разговаривали вполголоса, мило друг другу улыбаясь. Обслуживали застолье бесшумно скользящие за спинами приглашенных официанты, и Татьяна невольно подумала: а почему было не устроить банкет в ресторане? Наверняка это было бы куда проще. Она посмотрела на хозяина, представленного ей как Юрия Георгиевича. Кто он? Она не помнила, чтобы его лицо мелькало на экране телевизора или на страницах газет.
Угадав ее интерес, Антон негромко заметил:
– Наш хозяин известный художник. Только он не любит афишировать свой род занятий. Он давно не продает свои картины в России, только за рубежом. Его картины есть в известнейших зарубежных коллекциях. Так что гордись, куда попала!
Татьяна хотела уточнить, что она попала сюда всего лишь как приложение к платью, а не как самостоятельная личность, но очередной гость принялся провозглашать пышный тост, и она промолчала.
После обильного застолья публика плавно перетекла в соседние апартаменты. Татьяна с Антоном оказались в большой комнате, предназначенной для танцев. Зазвучал старинный изысканный вальс. Антон подхватил ее за талию правой рукой и, как положено по этикету, заложив левую за спину, закружил в танце.
15 
