Особенно,... 
40 
Вампир навис надо мной. Что он прочитал в моих глазах? Отражение своего любопытства, ответную страсть? Не знаю. Я испытывала все это в тот момент, но отчаянно сопротивлялась зову своего тела.
– Нет, – прошептала я.
Но мои слова утонули в грубом, лишенном нежности поцелуе. Лео впился в мои губы, заставив приоткрыть рот и проникнув внутрь. Дикая страсть, с которой он целовал меня, распаляла во мне ответное желание. Захотелось зарыться руками в его волосах, прижаться к нему теснее, обхватить ногами торс. Вместо этого я довольствовалась лишь его властными поцелуями.
Оторвавшись на мгновение от моих губ, Лео стащил с меня одеяло. Голодный взгляд упал на мою грудь. Рывок, и моя майка превратилась в жалкий кусок ткани. Грудь предстала его взору, и он с интересом рассматривал ее, а затем коснулся рукой. Впервые я почувствовала в его движениях нежность. Но это скорее из-за осторожности. Все же он обладает неимоверной силой, а я ему не снаряд для разминок. Скользя по коже, он задержался на соске и слегка ущипнул его.
– Ох, – вырвалось у меня.
В голове хаотично метались мысли.
«Сумасшедшая. Прекрати это. Останови его. Он же вампир, он пьет кровь. Он использует тебя», – думала я. Думала? Нет, уже не думала. Послав все по известному адресу, я выгнулась навстречу ищущим рукам и попала в плен требовательных губ. Лео втянул мой сосок в себя, и его зубы прикусили нежную кожу. Легкая боль смешалась с безграничным удовольствием. И эта обжигающая смесь понеслась по моим венам, приводя в дикий восторг. Хотелось закричать, требуя еще, но из груди вырывались лишь глухие стоны.
Только требовать ничего не пришлось. Вампир сам давал мне все то, чего я безмерно желала. Его руки исследовали мое тело, отметая последние жалкие попытки разума сопротивляться. Он покрывал поцелуями мой живот, попутно срывая с себя рубашку. На мгновение прервавшись, чтобы снять брюки, он дал мне возможность сделать глубокий вдох, и этого хватило, чтобы я пришла в себя.
Вспышка озарения пронзила мой разум, призвав опомниться и взять себя в руки. Я словно увидела себя со стороны: распластанная на постели, в разорванной майке, с разметавшимися по подушке волосами и губами, искусанными в кровь. Хороша картинка! Но еще мучительнее было видеть Лео. Он освободился от одежды, и теперь я могла сполна удовлетворить свое любопытство относительно анатомии вампиров. Он был прекрасен.
Вот этот факт и отрезвил меня, подействовав, как ведро ледяной воды. Мне все стало понятно. Удовлетворение прихоти и любопытства стало причиной всего того, что случилось. Он захотел попробовать секс с человеком, с этакой резиновой бездушной куклой. Одно «но» – я не собиралась становиться его игрушкой. Желание сменилось яростью. Я еще не испытывала столь сильного чувства. Казалось, оно затопило меня, лишив возможности думать и контролировать свои поступки.
– Ах ты, упырь недоделанный, – прохрипела я, поднимаясь и упираясь руками в матрац.
Я испепеляла взглядом, и Лео опешил. На его лице появилось изумление. Еще бы! Мгновение назад я стонала от удовольствия, а теперь поливаю его грязью, причем не стесняясь в выражениях.
– Что случилось, колючка? – удивленно спросил он. – Ты же этого хотела. Мы оба хотели попробовать.
Вот именно – попробовать. Видимо, я совсем с катушек съехала, если позволяю неуемному любопытству толкать меня на безрассудные поступки. Я не собиралась идти на поводу у инстинктов, пусть мое тело хоть разорвется от желания.
– Даже не пытайся, – пригрозила я, видя, как он протянул ко мне руку. – Испепелю и глазом не моргну.
Это был последний аргумент. И он, как ни странно, подействовал. Лео отстранился, а затем и вовсе покинул мою постель. Отвернувшись, он достал новую одежду и быстро оделся. Я снова укрылась одеялом, спрятав свою наготу.
– Нет так нет, – холодно произнес вампир и, не оборачиваясь, направился к двери. Лишь у самого выхода он остановился, бросив на меня равнодушный взгляд. – Я буду через полчаса. Мне нужна кровь, – сказал он перед тем, как дверь за ним захлопнулась.
Поплотнее завернувшись в одеяло, я закрыла глаза.
«Я все сделала правильно. Правильно! Но почему тогда меня разрывает чувство сожаления? И почему те места на теле, которых касался Лео, ноют и горят огнем?»
Ответов у меня не было.
Я вышел из номера и только тогда дал волю гневу. Мне хотелось крушить все, что попадалось под руку. С каким бы удовольствием я разворотил эту захудалую гостиницу, больше похожую на ночлежку. Гнев буквально пожирал меня изнутри. Мне следовало поскорее уйти подальше от Лизы и тех эмоций, которые она во мне вызывала. И пока самой сильной из них была ярость.
40 
