74 
Виновато сказал:
– Анюта, нам пора домой, а то мама тебя со мной больше не пустит. И так мы с тобой лимит времени превысили. А в зоопарк мы с тобой еще сходим и досмотрим, что осталось. Думаю, чтобы обойти всё не спеша, нам надо будет прийти сюда еще несколько раз.
Девочка разумно кивнула головой и, без возражений попрощавшись с проходившей мимо улыбчивой служащей, вышла из зоопарка. Обратно они ехали быстро, но всё равно приехали не в три, как было велено, а без пяти четыре.
Открывшая дверь Саша была настроена крайне недружелюбно. Даже не сняв цепочку с двери, она протащила дочь в образовавшуюся щель, сухо бросила бывшему мужу:
– Всего хорошего! – и захлопнула дверь в свой личный рай.
Именно таким он казался разочарованному Юрию, оставшемуся неприкаянно стоять возле дверей. Сразу звонить не решился, чтобы не вспылить, и молча сжимал и разжимал кулаки, стараясь выпустить накопившийся в душе пар. Простояв так минут десять, все-таки нажал на кнопку звонка.
В глазке мелькнуло какое-то движение, но дверь никто не открыл. Он вновь нажал на кнопку, более продолжительно. Дверь чуть-чуть приоткрылась и голос Саши ожесточенно произнес:
– Хватит трезвонить! Анютка спит, разбудишь! Иди домой, тебе здесь делать нечего!
Очень хотелось поругаться, выломать дверь, просто заорать, наконец, но Юрий, пересилив бушующий в груди гнев, повернулся и сбежал по лестнице, спрашивая себя: неужели теперь так будет всегда? Разговор из-за закрытой двери, недоверие и откровенная неприязнь? Хотя что ее обвинять – всего этого он добился сам, и злиться должен только на себя.
Дома его ждала нервничающая Инга. Смотреть на нее не хотелось, и он привычно скрылся в ванной, стараясь дать себе хотя бы небольшую передышку. Когда он наконец вышел, досадуя, что люди не живут в ванных, она невинно спросила:
– Чем ты сегодня занимался?
Он ответил правду, которую на сей раз не надо было скрывать:
– Ходил с дочерью в зоопарк.
Этот совершенно правдивый ответ почему-то показался Инге издевательством. Она не могла представить высокомерного и ироничного Юрия в таком неподобающем месте. Значит, это просто отговорка. Однозначно – он изменяет ей со своей бывшей женой, недаром у нее, Инги, так тяжело на сердце всё последнее время. Она решила проверить свою догадку и вкрадчиво произнесла, стараясь, чтобы это выглядело правдиво:
– Папа звал нас завтра на обед. Он что-то хочет тебе сказать.
Ходить к родителям девушки, с которой твердо решил расстаться и только ждешь для этого более-менее достойного предлога, показалось Юрию фарисейством. Он устало посетовал:
– Никак не смогу, Инга. У меня завтра встреча с моим научным руководителем, академиком Иваном Константиновичем, помнишь, я тебе о нем говорил? Он и так с трудом выкроил для меня время. Как-нибудь потом, ладно? Извинись за меня перед ним. Но ведь сама понимаешь… – он широко развел руками, тщательно имитируя огорчение.
Она лукаво переиначила его фразу:
– Но ведь ты тоже понимаешь, когда привлекательная женщина всюду ходит одна, то всё может произойти.
Юрий холодно заметил:
– Ну что же, как говорится, чему быть, того не миновать. Мы свободные люди и никто другого ни к чему принуждать не имеет права.
Она уяснила звучавшее в его ответе предостережение, и оно ее весьма задело. Ему, значит, всё можно, а ей… Его отказ идти с ней к ее родителям вызван, конечно, тем, что он снова побежит к своей бывшей. Решившись на крайние меры, вытащила из кармана белоснежный кружевной платочек, приложила его к глазам и со слезами в голосе воскликнула:
– Юрий, не знаю, обрадуешься ты или нет, но я беременна! – пустив в ход эту причину боящихся остаться одинокими дам, тотчас поняла, что совершила ошибку.
Однажды уже обжегшийся на этом самом и с тех пор принимающий все меры к неповторению злосчастной истории, он медленно встал и зловеще заявил:
– А ты уверена, что отец этого ребенка – я?
Побледневшая Инга растерянно закивала головой, не зная, как ей выбраться из сотканной паутины лжи.
Юрий прокурорским тоном возвестил:
– А вот я в этом сильно сомневаюсь. Когда этот ребенок появится, сделаем генную экспертизу, чтобы точно определить, мой ли он. А пока я ухожу, чтобы не мешать чистоте эксперимента! – и пошел в комнату, вытащив по дороге из антресолей свою сумку.
Она не сразу поняла, что было сказано, а поняв, бросилась за ним.
– Юрий! Но ведь так нельзя! Как ты можешь быть таким бесчувственным!
74 
