Особенно,... 
61 
– Ничего страшного, через пять минут она будет в полном порядке.
Он недоверчиво повторил:
– В полном порядке, говоришь? А если бы рядом не оказалось тебя или лекарства в аптечке? Что тогда?
Она виновато промолчала, и Пронин, тяжело развернувшись, вышел из каюты. Через пару минут с палубы раздались такие дикие вопли, что Марина бросилась к открытому окну и закрыла его подрагивающими руками.
Сев обратно в свое кресло, посмотрела в мои вполне уже ясные глаза, и признала:
– Я никогда не слышала, что бы Роман когда-либо так орал. Он в жизни никогда ни на кого голос не повышал. Но теперь… – и она передернулась, непритворно вздрогнув.
Вопли раздавались еще долго, больше похожие на раскаты грома вдали, чем на человеческую речь. Но вот всё стихло, и я села на диване.
– Спасибо за помощь. Если бы не вы, я бы годилась сейчас только на одно – рыб кормить.
Она отрицательно покачала головой.
– Да нет. Просто не надо было паниковать. Хотя я понимаю, что это страшно.
Спорить я не стала, лишь слабо взмахнула рукой и попросила:
– Мне уже лучше, спасибо. Можете идти.
Встав, она помедлила, словно собиралась еще что-то сказать, но по коридору послышались быстрые шаги Романа, и она, неловко шепнув:
– Поправляйтесь! – вышла из каюты, столкнувшись в дверях с Прониным.
Тот сердито посмотрел ей вслед, покачал головой и шагнул внутрь, плотно притворив двери. Присев на край дивана, ласково провел рукой по моей щеке.
– Бедняжка. Я этого идиота убить был готов. Никогда так не злился. – Склонившись, он по-отечески чмокнул меня в лоб и спросил: – Как ты себя чувствуешь?
– Средне-паршиво. – Голос у меня еще хрипел и срывался, хотя никакого дискомфорта я уже не испытывала.
Его передернуло, и руки сами собой сжались во внушительные кулаки. Я впервые поняла, каково это, когда за тебя готовы головы снести. Никакой гордости при этом я не почувствовала, только уже ставшие привычными мне горечь и досаду.
Если бы себя так в свое время вел Георгий, я была бы по-настоящему счастлива. Встряхнувшись, попеняла себе – мне о будущем надо думать, а не о прошлом. Но будущее представлялось унылой безбрежной пустыней без признаков жизни.
Пронин терпеливо сидел рядом, поглаживая меня по руке, будто хотел перелить в меня свои жизненные силы, а я расслабленно лежала, и мне ничего не хотелось, даже принять душ, хотя во время приступа я вспотела так, будто на меня вылили по крайней мере пару ведер горячей воды.
Но постепенно туман, обволакивающий мое сознание, как подушка безопасности, рассеялся, и я с удивлением вслушалась в собственные ощущения. Конечно, на чисто животном уровне мне Роман нравился, но что дальше? Похоть никогда не являлась фундаментом для прочных отношений. Хотя о чем это я? Какие прочные отношения?
Я же здесь исключительно для удовлетворения плотской страсти этого нахального типа. Взглянув на него уже реалистичным взглядом, заметила у него седину на висках и морщинки возле глаз, которых не было прежде. Похоже, он из-за чего-то сильно переживал. Но не думаю, что из-за меня.
Решив всё-таки принять душ, выбралась из-под его руки и отправилась в ванную. Но, похоже, переоценила свои силы. Меня вдруг сильно качнуло, и Роман едва успел поддержать меня, не слишком вежливо, зато действенно ухватив за плечо.
– Я с тобой! – его слова прозвучали именно с той долей категоричности, которую я всегда терпеть не могла.
Он и ждал сурового отпора, но его не последовало. Возможно от лекарства, а может быть, вследствие общей размягченности после приступа удушья, когда весь мир превратился для меня в спокойную и безмятежную нирвану, я только согласно кивнула головой.
Это так его поразило, что он не сразу сориентировался, и в ванную я вошла без него. Мгновенно опомнившись, он огромным прыжком заскочил следом и притворил дверь.
Принялся помогать мне стягивать одежду, и я не возражала, протягивая к нему сначала руки, потом поднимая ноги.
– Тебе ванну приготовить? – теперь уже у него похрипывал и срывался голос.
Конечно, это раздевание для него было своего рода изощреннейшей пыткой. Но я сделала вид, что ничего не замечаю.
– Нет, я приму душ.
С его помощью я забралась в ванную, и, придерживаемая его крепкими руками, включила воду. Роман, как горничная у знатных дам, налил на ладонь гель для душа и принялся мягкими кружевными движениями втирать его в мое тело.
Мне нравилось, а вот ему – не знаю. Думаю, если бы предполагалось продолжение, то да. Но теперь, когда я была больна, это больше походило на воспитание силы воли.
61 
