Особенно,... 
94 
– Не найдут, – уверенно возразил Савелий. – Вы же не знаете: там, в кладовке, у них есть погреб. Я вчера только помогал из него перетаскивать овощи наверх. Теперь туда несколько дней не зайдут – это точно!
Виктоˆр задумался. Что ж, возможно, это выход. Тем более что ничего другого придумать не удается, а время бежит, уже совсем светло. Скоро поднимутся хозяева, придет кухарка и служанка… надо решаться!
– Кладовка, кажется, закрыта на ключ? – спросил он.
Савелий махнул рукой:
– Я враз открою, чего там!
– Иди, открывай! – решительно кивнул Келецкий.
Коридор был пуст, тих. В конце его и находилась дверь в кладовую. Савелий недолго повозился с замком, быстро вернулся в комнату:
– Готово! Понесли?
Когда они, сделав все быстро и тихо, вновь вернулись в комнату, Виктоˆр вздохнул с облегчением: хотя бы здесь повезло! Впрочем, дело еще не до конца завершено: нужно уйти самим и унести чемодан с вещами Лапидарова. Он приметил в кладовой окно – вот через него они и уйдут, а завтра через него же вынесут труп. Савелию он сказал:
– Я пойду первый, ты, с чемоданом, через несколько минут следом. Не пробирайся задворками – кто-нибудь обязательно заметит! Сделай так: затаись около улицы, подожди… Скоро прибудет первый поезд, пактрегеры понесут вещи приезжих, ты к ним пристройся и неси чемодан открыто.
Встретились они на своей второй квартире. Виктоˆр приказал Савелию, не мешкая, собираться в путь. Ему нужно было добраться в замок и прислать сюда, в город, Григория – и все успеть до вечера. Сам же Келецкий позволил себе лишь немного отдохнуть и стал переодеваться – преображаться в свое новое обличье. Скоро должен был явиться слуга, нанятый им к этому другому человеку…
Уже после полудня по городу поползли слухи: в пансионате «Целебные воды» – убийство! Келецкий, в своем новом обличье, крутясь среди публики у кургауза, в сквере – на променаде вокруг фонтана – ко всему прислушивался, испытывая двоякое чувство. С одной стороны, он был доволен: жертвой называли молодого аристократа Замятина, предполагали, что убил его другой русский, сосед по пансионату. Именно на это он и рассчитывал! Но почти сразу Виктоˆр понял, что ошибку все-таки совершил: полиция начала интенсивные поиски убийцы – Лапидарова! А это значит – начнут доискиваться, кто такой Лапидаров, копаться в его прошлом. Подключат русскую полицию, а тем личность Лапидарова знакома. Потянут за ниточку, и… кто знает, что могут вытащить! А вдруг он где-то наследил, кому-то называл его, Келецкого, имя? От такого человека всего можно ожидать! И если полиция хотя бы краем свяжет имя Лапидарова с изготовлением фальшивых денег… Не дай бог! Ведь они и так уже наступают на пятки!
Келецкий понял: Лапидарова должны быстро найти – мертвого. Но при этом чтобы в его убийстве не было никакой загадки. Вот убитый, а вот – убийца! Только в этом случае прекратятся не просто поиски, но и «копание» в прошлом.
Как только он подумал об этом, его тут же озарило: Грета и Ганс! Вот они – повод для убийства и убийца. Он, в облике Замятина, не раз видел, как Лапидаров приставал к толстушке-немке, и слышал однажды, как Ганс ему угрожал…
Не узнанный никем, Келецкий навестил табльдот, где служил кельнером Ганс, узнал его расписание, номера столиков, которые тот обслуживает: просто сел за один из этих столиков и поужинал. И лишь потом вернулся на новую квартиру, ожидать Григория. Тот, к его радости, появился через час. Они дождались темноты и отправились на телеге в сосновый бор, к той его стороне, которая примыкала к вилле «Целебные воды». Келецкий очень надеялся, что на этот раз операция «вынос трупа» пройдет успешно: окно кладовой выходило на глухую сторону двора.
Когда тяжелый сверток с телом Лапидарова благополучно был уложен на телегу и укрыт большим куском брезента, Виктоˆр наконец-то облегченно вздохнул. Он отметил даже, что тело почти не издает запаха, и догадался: оттого, что в подвале было холодно.
Они ехали по дороге, ведущей в деревню Лиденбах, – хорошо, что он, будучи Замятиным, не раз слышал, где живет Грета и по какой дороге возвращается домой. Теперь он внимательно всматривался сквозь темноту в придорожные кусты. Одет Келецкий был «под Лапидарова». На лежащем под брезентом мертвеце был клетчатый пиджак, брюки, заправленные в шнурованные башмаки. В своем гардеробе Келецкий отыскал и такие башмаки, и похожий пиджак, а детали в темноте кто же станет разбирать! Из вещей Лапидарова он взял франтоватую шляпу с большими полями. Во-первых, она прикроет лицо, а, во-вторых, – Лапидаров ее любил и часто надевал.
94 
