Особенно,... 
55 
Она попыталась отстраниться, но он удержал ее на месте, обхватив руками ее ягодицы и дразня языком ее сокровенную плоть. Все ее существо сосредоточилось на этих безжалостных прикосновениях и его горячем дыхании. Ощущения нарастали, пока она не взмыла на недосягаемую высоту и не рухнула в слепящую бездну. Поппи вскрикнула, содрогаясь всем телом, затем еще и еще. Он оставался с ней, продлевая наслаждение, пока она не затихла.
А затем случилось самое худшее. Гарри заключил ее в объятия… и она позволила.
Она не могла не чувствовать, насколько он возбужден. Его тело было напряжено, сердце гулко стучало, и Поппи, с невольным возбуждением ждала, что он довершит начатое.
Но Гарри удивил ее, сказав:
— На сегодня достаточно.
Ее голос прозвучал странно и хрипло даже для ее собственных ушей.
— Незачем откладывать. Я же сказала…
— Что хочешь покончить с этим как можно скорей, — иронически закончил Гарри. — Чтобы больше не мучиться неопределенностью. — Он выпустил ее из объятий, перекатился на бок и встал с постели, небрежно поправив брюки спереди. Лицо Поппи пламенело. — Ничего, помучайся еще немного. Но учти, как только ты заикнешься об аннулировании брака, не успеешь моргнуть и глазом, как я уложу тебя на спину и лишу невинности. — Он помедлил, набросив на нее одеяло. — Скажи мне, Поппи… Ты вспоминала о нем сейчас? Его лицо, его имя, когда я касался тебя?
Поппи покачала головой, отказываясь взглянуть на него.
— Что ж, неплохое начало, — вкрадчиво произнес Гарри, погасил лампу и вышел.
Она лежала одна в темноте, пристыженная, удовлетворенная и растерянная.
Глава 14
Гарри всегда плохо спал. Но сегодня ночью он даже не надеялся заснуть. Его мозг, привыкший работать одновременно над несколькими проблемами, получил новую и бесконечно интересную тему для размышлений.
Его жена.
За один день он многое узнал о Поппи. Она показала, что обладает исключительной силой духа и не пойдет вразнос, столкнувшись с трудностями, как слабонервная дамочка. И хотя она любила своих родственников, она не помчалась к ним в поисках убежища.
Гарри был восхищен поведением Поппи.
Гарри вспомнил, как она выглядела, когда он оставлял ее, — разгоряченная, податливая, разрумянившаяся от страстного отклика на его ласки. Терзаясь от неудовлетворенного желания, Гарри лежал в своей спальне, отделенной от спальни жены только гардеробной. Одной мысли о Поппи, мирно спящей по соседству, было более чем, достаточно, чтобы лишить его сна. Ни одна женщина не оставалась здесь раньше. Он никогда не приглашал любовниц к себе и никогда не проводил с ними всю ночь. Ему было неловко находиться в постели рядом со спящей, партнершей по любовным утехам, хотя он никогда не задумывался, почему это невинное занятие представляется ему чем-то более интимным, чем сама физическая близость.
Он испытал облегчение, когда за окном начало светать и небо окрасилось тусклым серебром. Поднявшись с подстели, он умылся, оделся и впустил горничную, которая разожгла камин и принесла ему свежие выпуски утренних газет. По давно установившейся традиции следом за ней должен был явиться официант с завтраком, а затем Джейк Валентайн с отчетами управляющих и за списком поручений на предстоящий день.
— Миссис Ратледж тоже будет завтракать, сэр? — спросила горничная.
Гарри на секунду задумался, гадая, сколько будет спать Поппи.
— Постучите в ее дверь и спросите.
— Слушаюсь, сэр.
Взгляд горничной метнулся к двери спальни Поппи. Хотя в высших классах было принято иметь отдельные спальни для супругов, на лице горничной мелькнуло удивление, прежде чем она овладела собой. Гарри проводил ее раздраженным взглядом.
До него донесся вопрос горничной и приглушенный ответ Поппи. Звук голоса жены вызвал в его теле приятный трепет.
Горничная вернулась в обеденную зону.
— Миссис Ратледж распорядилась принести завтрак для нее тоже. Желаете что-нибудь еще, сэр?
Гарри покачал головой, вернувшись к газете. После трех безуспешных попыток вникнуть в статью он отказался от этой затеи и устремил взгляд в сторону комнаты Поппи.
Наконец она появилась, одетая в халат из голубой тафты, расшитый цветами. Ее распущенные волосы отсвечивали в пламени камина красноватыми бликами, лицо хранило бесстрастное выражение, но глаза смотрели настороженно. Ему хотелось избавить ее от роскошного одеяния и целовать, пока все ее обнаженное тело не покроется румянцем.
55 
