Последние отзывы

  127  

В восемь с четвертью вечера Валиев и его спутники, наконец, покинули здание аэропорта, взяли такси и отправились на рынок, чтобы забрать оружие и машину. Но драгоценное время было уже упущено.

* * * *

Когда «Жигули» приблизились к милицейскому посту на выезде из города, Девяткин ткнул стволом пистолета в бедро Зудина, сидящего за рулем.

– Сбавь скорость, – сказал он.

Но Зудин и без слов все понял и подчинился. Стрелка спидометра поползла вниз. Девяткин словно прочитал мысли хозяина ресторана. Зудин, управляя машиной, готовился к простому фокусу. Возможно, за превышение скорости его остановит сотрудник дорожно-постовой службы. А это верный шанс на спасение. Можно выбраться из машины, не рискуя получить пулю в спину, и обратиться за защитой к милиции. Попросить милиционера провести его в помещение поста, а там, на безопасном расстоянии от преступников, дать объяснения.

Его избили в собственном ресторане, под угрозой оружия заставили сесть в машину, пытались вывезти из города. Неизвестно с какой целью: то ли планировали тянуть деньги с родственников, требовать выкуп, то ли намеревались замочить по заказу конкурентов по бизнесу. Короче, Зудин жертва бандитов. А похищение человека это не шуточки, не первоапрельский розыгрыш.

Милицейский пост медленно проплыл мимо. Офицер с полосатым жезлом в руке не дал отмашку, даже не задержал взгляда на «Жигулях». Ночная дорога уходила под колеса. Встречные машины слепили глаза фарами. Зудин покусывал губу и прикидывал новые способы спасения. Дальше постов не будет. Но можно попробовать ещё один вариант: попроситься справить нужду, отойти от машины подальше и нырнуть в темноту ночи, как в омут. Опрометью броситься в поле, к лесопосадкам. А там будь, что будет.

«А что будет? – спросил себя Зудин и сам себе ответил. – Дырка в спине. И долгая мучительная агония у обочины дороги, на вспаханном поле». Возможно, преступник окажется великодушным человеком, добьет раненого выстрелом в голову. А может, поскупится на пулю, и Зудин отбросит копыта только к утру, когда последняя кровь выйдет из раны.

– Не трясись ты, – оборвал тягостное молчание Девяткин. – Чего мы так долго едем? Твой Лопатин на другом краю земли живет?

– Он там не живет, – поправил Зудин. – Лопатин – председатель местной националистической организации.

– Фашист что ли?

– Вроде того. Года три назад прикрыли управление мелиорации. Ну, людей уволили, а дом и всякие хозяйственные постройки остались. Гараж, какие-то деревянные развалюхи. Лопатин выкупил все это дело по остаточной стоимости. Летом там собираются его парни. Устроили там что-то вроде тренировочной базы. Рядом военный полигон. Ну, они бегают по полосе препятствий, стреляют, в земле копаются. Короче, занимаются ерундой.

– Значит, твои друзья вооружены?

– Я точно не знаю, – завертелся на сидении Зудин. – Может и есть у них пара малокалиберных винтовок.

– Тимонин точно на этой самой базе?

– Больше ему негде быть, – кивнул Зудин. – Они с Лопатиным вчера ушли из ресторана и сели в машину и тю-тю. Может быть, сегодня вечером они выбрались в город, пивка хлебнуть. Может, в данный момент их нет. Но они обязательно вернутся.

– Подождем на месте, – ответил Девяткин. – А что тебя связывает с фашистами?

– Ничего, – затряс головой Зудин. – Мне это до лампочки. Кто фашист, кто коммунист. Я бизнесмен и ничем не интересуюсь кроме работы. А у них ветер в головах гуляет. Ребята облюбовали мой ресторан, приходят раз в неделю и оставляют деньги. Вот и все наши отношения.

– Что-то ты не договариваешь, – усомнился Девяткин. – Привираешь, а?

– Ни слова не соврал, клянусь.

Зудин с чувством постучал себя ладонью по груди. Звук вышел сочный, как из ритуального барабана. Девяткин больше не задавал вопросов, вытащил сигарету и пустил дым. Зудин долго молчал, набирался смелости, обдумывал каждую фразу, чтобы сделать заявление.

– Я хочу вас по-человечески предостеречь, – сказал он. – Если со мной что-нибудь случиться, у вас возникнут очень большие проблемы. Меня станут искать, поднимут на уши милицию и даже военных. Я – заметная фигура в городе. Меня в комитет районного самоуправления выдвигали. Меня даже наградить хотели…

– Почетной грамотой? – нахмурился Девяткин. – За дружбу с фашистами?

Зудин прикусил язык. Он едва не пропустил поворот на узкую дорогу, которая вилась вдоль края пшеничного поля.

  127