Особенно,... 
86 
Племянница Сурьина, приоткрыв ротик, с жадным интересом наблюдала за его действиями.
– Надя, проверь коридор, – сказал Шелехов строго.
– Сейчас! – девушка с готовностью устремилась за угол.
Шелехов примерился… Да, он уже убивал людей. Из пистолета. Но это было совсем другое. Зарезать беспомощного…
Но тут охранник открыл глаза. И сразу вскинул руки, попытавшись схватить Алексея. Однако с координацией у бойца сейчас были проблемы, и это стоило ему жизни.
Прозрачный осколок воткнулся в горло пониже гортани.
Шелехов отпрыгнул в сторону. Охранник захрипел, привстал, вцепился в осколок, выдернул его из горла… И тут же рухнул ничком на мокрый ковер.
Его кровь показалась Шелехову ненастоящей. Слишком яркой…
Алексей поднял глаза и увидел, что Надя вернулась.
– Все чисто, – доложила она деловито. – Он не выживет?
– Не думаю.
Тело охранника уже не дергалось. Вопреки всем известным историям у Шелехова не было ни малейшего желания блевать. Зато у него было острое желание куда-нибудь исчезнуть, пока его не поймали на месте преступления.
– Мне надо скрыться!
– Ясное дело. Пошли! – Племянница Сурьина ухватила его за руку.
– Куда?
– Как – куда? Ко мне, разумеется. Или ты – не мой гость?
Они успели в самый последний момент. Только-только Надя успела прикрыть дверь, в коридоре раздался истошный женский вопль. И тут же по этажу забегали, заорали… Мат, топот, зычные команды…
Но в комнате племянницы Сурьина была неплохая звукоизоляция. Да и музычка лилась из колонок довольно громко.
– Что вы делаете? – воскликнул Алеша, внезапно обнаружив, что его рубашка расстегнута аж до пояса, а галстук валяется на ковре.
Надя решительно взялась за ремень, но Шелехов успел поймать ее за руки.
– Полегче, Британец, – проворковала девушка. – Ты делаешь мне больно.
– Простите, – Алеша тут же ее отпустил.
– Дурачок! – Надя запрокинула голову, чтобы видеть его лицо. – Чего ты испугался?
– Если сюда войдут… Вы даже дверь не заперли… – сболтнул он первое, что пришло в голову.
– Вот именно, мой алмазный, вот именно! Сюда войдут – и что же они увидят? Забившегося в угол «британца» в мокрых, да еще забрызганных кровью штанах? Классно!
– Ах ты… – Алексей глянул вниз: точно! На одной штанине, сбоку – несколько капелек крови. Не уберегся…
– Я сам! – решительно заявил он.
– Отлично. Расстегни мне молнию, – она повернулась к Алеше спиной.
– Это обязательно?
Смешок.
Да, пожалуй. Одетая леди и голый джентльмен – немного странно.
Алексею пришлось наклониться: молния заканчивалась у ягодиц. Под платьем обнаружились трусики из черного кружевного шелка.
– Неплохо! – одобрила Надя. – Отвернись-ка!
Раздался шорох разбираемой постели.
– Поворачивайся! И иди сюда!
Алеша заколебался, но тут услышал, как в дверь напротив стучат, – вмиг избавился от штанов и нырнул под одеяло… И тут же выяснил, что миниатюрная соблазнительница не собирается ограничиваться исключительно изображением пылкой страсти… Ее маленькие ручки и маленькие, впрочем, не такие уж маленькие грудки…
Неделей раньше Алеша охотно поддался бы ее пылкому натиску. Но сейчас…
Его «выручили» «секьюрити» Сурьина.
Уверенный стук, затем толчок, от которого дверь распахнулась настежь.
Надя очень натурально взвизгнула. Шелехов не менее натурально привстал, заслоняя свою «подругу».
Двое «бойцов», похоже, несколько смутились, но третьего, постарше, в приличном костюме, зрелище полуобнаженной родственницы хозяина не привело в замешательство.
– Прошу простить, Надежда Федоровна. Чгезвычайные обстоятельства.
Цепкий взгляд тем временем обшаривал комнату. Особое внимание – разбросанным по полу предметам одежды. Шелехов порадовался, что его штаны, смятые брюки, легли так удачно, что компрометирующих пятен не видно. Но если этому мужику придет в голову…
Не пришло.
– Никто к вам не заходил? – осведомился «секьюрити».
– А сами как думаете? – сварливо отозвалась Надежда.
– Еще раз извините.
– Не забудьте прикрыть дверь, – буркнула племянница Сурьина, а когда ее пожелание было выполнено, ее тонкие руки тут же обвились вокруг Алешиной шеи.
– Ну же, Британец! Разве спасение жизни не стоит одного-единственного поцелуя?
Глава тридцать четвертая
На поясе Бессонова «моцартом» зачирикал мобильник.
86 
