13 
Место Мелинды оказалось у окна, в дальнем конце вагона. Напротив нее расположился какой-то пожилой господин, закутанный в толстый твидовый плащ: по-видимому, он опасался холода, несмотря на то что стояло лето. У его жены на лицо была опущена вуаль, а одета она была в плащ, обильно украшенный черным янтарем. На голове у дамы была шляпка в тон с остальной одеждой.
Остальные пассажиры были мужчинами. Мелинда отнесла их к типу деловых, хотя она мало была знакома с подобными людьми. Однако ее предположения подтвердились, когда они повели между собой разговор о сделках и покупателях. Один из них даже продемонстрировал несколько образцов шерстяных тканей, качество которых, как он сам не без гордости заявил, заставит глаза лавочников вылезти на лоб, когда он доберется до Лондона.
На платформе волнение, казалось, нарастало, пока наконец, сопровождаемый огромными клубами дыма, проплывающими мимо окон, пронзительно звучащими свистками, громкими голосами и машущими руками, поезд не двинулся медленно по рельсам. У Мелинды перехватило дыхание. Ей удалось! Она убежала! Этот поезд, который мог мчаться быстрее, чем любая из дядюшкиных лошадей, доставит ее прямо в Лондон. Она убежала, и полковник Гиллингем ушел из ее жизни.
Чувство облегчения было настолько велико, что в какой-то момент Мелинде даже захотелось кричать. Гордость заставила ее сдержать готовые хлынуть из глаз слезы, хотя, когда она смотрела в окно, ей почему-то долго все виделось как в тумане. Всю ее охватило какое-то странное чувство. Раскачивающийся вагон, стук колес о железные рельсы, клубы дыма, проплывающие мимо окна, – все это рождало ощущения, которых она никогда не испытывала прежде. Все это было так необычно, и ей стало казаться, что с этого момента ее жизнь должна начаться сначала.
Прикрыв глаза, она попыталась собраться с мыслями и решить, что должна предпринять в первую очередь, когда прибудет в Лондон. Мелинда посчитала, что их поезд должен прийти туда около часа дня. Таким образом, у нее оставалось бы целых полдня после обеда, чтобы подыскать подходящее место для ночлега, а заодно и разузнать, как добраться до агентства, называвшегося «Бюро миссис Бруэр», где, по ее расчетам, она могла бы приступить к поискам работы.
Она не узнала бы названия этого агентства, если бы в свое время не писала различных писем от своей тетки к миссис же Бруэр, когда леди Стейнион требовалась новая экономка.
Через почтовые бюллетени госпожа Бруэр информировала своих адресатов о том, что ее бюро поставляет персонал любой категории для знатного и мелкопоместного дворянства, а по особому заказу может обеспечить и услуги гувернанток и компаньонок по вполне сходной цене.
Мелинда сожалела о том, что во время поспешного бегства из Холла у нее не нашлось времени посмотреть лондонский адрес госпожи Бруэр, но она была уверена, что на месте кто-нибудь да сообщит ей, где находится это бюро.
Она хорошо понимала, что даже если найдет госпожу Бруэр, то неизбежно возникнут определенные трудности при попытке получить место без наличия у нее соответствующих рекомендаций. Но, решила Мелинда в конце концов, будет лучше всего, если она открыто скажет, что приходится родственницей леди Стейнион, в надежде на то, что госпожа Бруэр не вздумает обратиться к ее тетушке для выяснения дополнительных подробностей о ней.
Мелинда начала понимать, что впереди ее ждет намного больше испытаний, чем она предполагала поначалу. Она в отчаянии бросилась бежать из Холла, потому что была напутана, но все-таки она верила – возможно, проявляя излишнюю самоуверенность, – что в будущем сумеет найти работу и не будет вынуждена вернуться в дом своего дядюшки, чтобы не умереть с голода.
«Я должна быть практичной; я должна быть благоразумной, – внушала себе Мелинда. – Я должна осознать – ничто не дается само собой».
Теперь она начала сожалеть, что не взяла билет в открытый вагон, – тогда у нее осталось бы больше денег. Те шесть гиней, которые еще оставались в кошельке, показались бы огромной суммой тому, кто вроде нее ранее не держал в руках больше нескольких шиллингов; однако Мелинда понимала, что этих денег не хватит надолго.
«Я должна остерегаться карманников, – думала она, – ..и мелких воров тоже!»
Оказалось, что существует огромное множество вещей, которые она теперь должна запомнить и держать в голове, на какое-то мгновение она почувствовала, что на нее накатилась волна ужаса. Затем она взяла себя в руки и уверила, что все будет хорошо, что бог защитит ее.
13 
