105 
Радченко сделал еще один шаг и еще. Он чувствовал, как пот катится по затылку, а ноги стали непослушными и тяжелыми, будто к башмакам привязали свинцовые пластины. Джейн повисла на его плече и старалась передвигаться так быстро, как только могла. Но получалось плохо. Свежая повязка быстро пропиталась кровью, сил не осталось.
– Мы можем отдохнуть минуту? – прошептала она.
– Ни о чем не спрашивай, – ответил Радченко. – Ты только иди и ни о чем не думай.
Он опустил голову и стал смотреть под ноги, выбирая место, чтобы правильно поставить ногу. Это сейчас очень важно: поставить ногу так, чтобы та не подвернулась.
Звук выстрела пронесся по равнине и пропал где-то за холмом. Дима видел, как пуля вошла в грунт чуть правее, выбив фонтанчик бурой земли. Ударил второй выстрел. Пуля, кажется, пролетела над головой или не долетела до цели.
Джейн вскрикнула и упала на землю. Радченко растянулся рядом. Минуту он не шевелился, только прерывисто дышал, потом встал на карачки и ладонью похлопал Джейн по щеке. Она открыла глаза, посмотрела на него снизу вверх и сказала:
– Я не смогу идти дальше.
– Сможешь.
– Не смогу, – прошептала Джейн. – Я не могу. Это точно. Иди ты. Пока у тебя есть хоть один шанс из сотни – иди.
Капитан Урузбеков ждал мгновения, когда можно будет сделать прицельный выстрел и кончить ветеринара. Но пока картинка, что он видел, ему не нравилась. Ветеринар встал на карачки и что-то говорит подруге. Они на одной линии огня, одним выстрелом можно сразу двоих прикончить. Но из-за такого пустяка не хочется ссориться с Исмаилом и его людьми. Урузбеков прищурил левый глаз и стал ждать, когда ветеринар поднимется на ноги и снова станет хорошей мишенью.
Дима смотрел на Джейн, решая, что делать дальше. Он чувствовал, как ноют усталые ноги, как болят слева ребра – результат неудачного падения на склоне горы.
– Ты еще здесь? – открыв глаза, спросила Джейн.
Радченко покашлял в ответ, облизал губы сухим языком и поинтересовался:
– Сколько ты весишь?
Летчики, устроившись на земле рядом с вертушкой, досматривали последний акт драмы и обменивались репликами.
– Зацепило девчонку, – сказал Акил Акилов.
– Нет, парня зацепило, – не согласился штурман. – Эх, жаль!
– Жаль, – кивнул командир вертолета. – Очень жаль, что все так быстро кончилось. Пук – и готово. И уже лежат. Даже не помучились. Ладно, иди и запускай двигатели. Надо, чтобы прогрелись.
– Но я… Может, еще…
– Выполнять команду, – свел брови Акилов, – живо!
Шерали, забравшись в кабину, запустил двигатели. Посидел в кресле, потом вышел в салон проверить, все ли оборудование взяли с собой, после чего вылез из вертолета.
Он наблюдал, как винты начинают вращаться, как дребезжит плохо прикрученная решетка воздухозаборника. Напоследок Шерали бросил взгляд на равнину и ближний склон горы и увидел теперь уже без бинокля, что мужчина направляется к вертолету. Идет тяжело, медленно переставляя ноги, потому что тащит на плечах женщину. До вертолета оставалась всего сотня метров.
Акил Акилов лежал на куске брезента и внимательно наблюдал за незнакомцем. Шерали присел рядом и спросил:
– Он идет к нам. Кажется, пора вылетать, а?
– Испугался? – усмехнулся Акилов. – Если тот мужик дойдет до вертолета без остановки и не упадет, я ставлю два пузыря водки.
– Принимается. – Шерали лег рядом. – Два пузыря, что не дойдет. Он на ногах-то стоять не может, потому что они заплетаются. Смотри, как он идет. Восьмерками.
В бинокль летчики увидели, что люди на склоне горы, остановившиеся несколько минут назад, снова начали спускаться вниз. Они шли гуськом, видно, очень спешили, наверстывая упущенное время. Вперед вырвался капитан Урузбеков. Только что он не сумел подстрелить ветеринара. А тот взвалил на плечи женщину и, прикрываясь ею, шатаясь, как тростинка на ветру, побрел дальше. Значит, стрелять нельзя.
Когда закончился спуск, Урузбеков оставался спокоен; он знал, что беглецам деваться некуда, только удивлялся в душе упорству и бесконечной животной тупости этого ветеринара. У него земля горит под ногами, жизни осталось на пять минут, а он прется куда-то, будто на краю равнины его ждет спасение.
– Не люблю тупых ослов, – сплюнул под ноги Урузбеков. Ветер унес его слова.
Акилов понял, что выиграл пари. Ему захотелось пожать руку Диме Радченко, когда тот остановился у вертолета, опустил женщину на землю и что-то сказал. Но командир вертушки не разобрал слов из-за шума двигателя.
105 
