Особенно,... 
61 
Костыль, привыкший к подобного рода картинам, не попятился и даже не изменил выражения лица. Примерно минуту он стоял над телом, приводя в порядок мысли, потом развернулся и пошел прочь. Под окном, пожалуй, остались отчетливые отпечатки его ботинок, но что они будут значить для тех, кому поручат вести следствие? Между ним и Ракитиным не было посредников. «Что ж, повезло Густову, — подумал Костыль, пробираясь к своей машине. — Судя по всему, сезон охоты на него закрыт. В связи с кончиной главного егеря».
Усевшись за руль, он достал из бардачка металлическую фляжку и, неторопливо отвинтив пробку, сделал хороший глоток. Все складывалось достаточно удачно — неотработанные деньги остались у него.
* * *
— Мне незачем идти на вечернее свидание с секретаршей, — радостно возвестил Глеб, возвратившись домой к Виктору. — Какое счастье!
— Тоже мне, ловелас недоделанный! — усмехнулся тот. — Как ты собираешься выйти из этой ситуации?
— А никак! Чтобы у Ракитина не возникло никаких подозрений и моей персоной никто не заинтересовался, совместную благотворительную акцию с бесплатными обедами надо довести до конца.
— Спасибо, что ты хоть это понимаешь, — сказала Полина. — Но если так, то тебе придется еще не раз встретиться с девицей из приемной.
— А вот и нет! Я пошлю в фонд тетку Дарью, не думаю, что это ее сильно напряжет.
— Гигант мысли! — покачала головой Полина.
— Итак, контейнеры с барахлом плывут через океан в Питер. Там их грузят в трейлеры и везут в Москву. Вернее, не в Москву, а на склады, которые находятся под Воскресенском.
— Так далеко? — удивилась Полина.
— Да, далеко. Что вполне объяснимо. Если в трейлерах действительно находятся краденые тачки, что практически не вызывает сомнений, то ввозить их в столицу — настоящее самоубийство. Грузовые фуры на въезде в Москву проверяют постоянно. Зачем же рисковать? Поэтому груз потрошат в тихом месте под Воскресенском. Одежда, как ей и положено, идет на благотворительные цели — и здесь наверняка полный ажур, а начинка, жемчужина каждого контейнера, извлекается на свет и по каким-то другим каналам движется навстречу покупателям.
— А что, если в одну из твоих логических цепочек вкралась ошибка? — спросила задумчивая Полина. — Эта ошибка повлекла за собой другую, та — третью, и в конечном итоге окажется, что никаких машин на складах под Воскресенском нет, Барт Анджело не утонул в океане, а подругу Виктора убили по совершенно другой причине. Может такое быть?
— Может, но маловероятно, — Глеб не разделял опасений сестры. — В конце концов, стоит поехать туда и все проверить.
— Что именно? — уточнил Виктор. — Склады?
— Да, а в чем проблемы? Не думаю, что там целая армия охранников.
— Армия — не армия, но сторожа наверняка есть. И не какие-нибудь пенсионеры, а парни в камуфляже и с оружием. Уж будь уверен.
— Ну, ладно. Этот вопрос мы еще обсудим. Скажите лучше, чем вы тут занимались?
— Готовили обед, — ответила Полина. — Хотя у нас произошла стычка по поводу того, кому идти в магазин. Он не хотел, чтобы я одна несла сумки.
Глеб устало посмотрел на Виктора:
— Ну, и что в тебе победило: благоразумие или благородство?
— Мы пошли на компромисс, — улыбнулась Полина. — Меня сопровождал его сосед Толик Покровский.
— Ну, тогда давайте обедать, — предложил Глеб, даже не поинтересовавшись, чем его собираются кормить.
— Что-то у тебя подозрительно плохое настроение, — заметил Виктор.
— Это и я могу тебе объяснить, — в голосе Полины угадывалась насмешка. — Мой братец прекрасно понимает, что, если предложит тетке Дарье самостоятельно довести до конца дело с бесплатными обедами, на которое он ее сподвиг, она просто пошлет его подальше. Так что ему все-таки придется вечером идти на свидание с секретаршей. А поскольку процесс окучивания женщин он считает одним из самых вредных и тяжелых занятий на свете, то, соответственно, пребывает в отвратительном расположении духа. Ведь все, что надо, он уже выяснил. И ему придется впустую — заметь, впустую! — тратить свое драгоценное время.
— Глеб, — рассмеялся Виктор, — но ведь от этого можно получить удовольствие!
— Вот ты и получай, — буркнул тот.
— Поздно, — трагическим голосом заявил Виктор. — Она хочет видеть только тебя.
— Кончай паясничать.
— Ну и дурацкие же у тебя усы! — не сдавался Виктор. — Как у опереточного злодея. И еще эти волосы газончиком. Ты совсем не похож на моего простого и даже в чем-то примитивного друга.
61 
