Последние отзывы

  69  

Однако Лешинов повел себя совсем не так, как мог бы предположить Андрей.

Оглядев Ласковина с головы до ног, он произнес негромко, но внятно:

– Выйдите все!

И все вышли. Абсолютное повиновение: учитель сказал, ученики исполнили. Все. Без звука. В большой комнате остались только трое: сам Ласковин, Лешинов и… девушка с преданными глазами.

– Кто тебя прислал? – спросил «святой отец».

Точь-в-точь тем же тоном, каким отец-командир из партии «Национального возрождения» осведомился пару недель назад: «Вы из Тулы?»

Андрей покачал головой.

– М-да,– произнес отец Константин.– Так уж и никто?

– Я сам себя прислал,– ответил Ласковин и приготовился.

Опасным человеком выглядел «святой отец». И не только выглядел, он был опасным человеком. Андрей чуял это всем своим еще не зажившим нутром.

– Не бойся,– произнес Лешинов, делая шаг вперед.– И не ври больше. Хотел со мной встретиться, так бы и сказал сразу. Я же вижу, кто ты!

«О черт!» – подумал Ласковин, с трудом удержавшись от того, чтобы отступить, в свою очередь, на шаг.

– Бог тебя привел,– уверенно сказал псевдоиерей.

– Возможно,– не стал спорить Ласковин.

– Я знаю! – заявил Лешинов и сделал еще один шаг, оказавшись рядом.– Не бойся меня!

И положил руку Андрею на плечо.

Тот с трудом подавил защитный рефлекс. Может, он и впрямь боится этого лжепророка?

От «святого отца» приятно пахло мужским лосьоном. Ему было удобно обнимать Ласковина: Лешинов был на добрых десять сантиметров выше ростом.

Андрей попытался расслабиться. Он посмотрел на загадочный золотой кулон.

– Символ наш,– угадав, произнес Лешинов, взяв двумя пальцами золотое украшение.– Когда-нибудь ты узнаешь, что в нем сокрыто. Такая сила! – В голосе псевдоиерея прозвучали нотки восторга.– Сила! Ты чувствуешь?

Ласковин пока ощущал только то, что Лешинов – в прекрасной спортивной форме, однако решил соврать.

– Да,– согласился он,– чувствую! «Святой отец» удовлетворенно кивнул.

– Ты ведь боец? – спросил он.– Каратэ?

– Да.

Чтобы определить это, не нужно было особой проницательности. Достаточно посмотреть на руки Андрея.

– Черный пояс?

– Коричневый.

На всякий случай Ласковин решил преуменьшить:

«Вызови в противнике самомнение!»

– А у меня – черный! (Надо же – попал.) Я сразу понял, что ты – каратэк. Это хорошо. В нашей церкви ценят настоящих бойцов. Умный, сильный и твердый в вере – высшая благодать. Как тебя зовут?

– Андрей.

– Отлично! – Почему-то имя Ласковина привело его в восторг.– Андрей! С таким именем тебя можно сразу определить в воины, минуя послушника. А там и в монахи.

– Не очень-то меня в монахи тянет! – возразил Ласковин. И, вспомнив: – Да и женат я!

– Это ничего,– успокоил Лешинов.– Монах в миру – ему главное церкви служить. Если что ей во благо – значит, можно. А здоровье – во благо, воздержание же здоровью вредит.

Лешинов уже не пытался влезть в мысли Ласковина. Похоже, он вдруг проникся к нему полным доверием, и Андрей рискнул спросить:

– Послушник, солдат, монах… Это что же у вас за община? Рыцарский орден? Как у тамплиеров?

– А ты начитан! – Лешинов благосклонно улыбнулся.

Теперь он был похож не на хорька, а на матерого лиса.

– Нет. Не орден. Церковь. Истинная православная церковь. Так-то.

– Православная? – Андрей поднял бровь.

– Право и Слава,– строго сказал «святой отец».– И Истина. Только так.

Оставшаяся в комнате девушка, присев напротив зеркала, подкрашивала глаза. Личико у нее при этом было крайне серьезное и сосредоточенное.

– Мир разрушается,– говорил между тем Лешинов.– Преступность. Власть ничтожных. Безверие. Общество деградировало, погрязло в грехах и пороках. Престиж и материальные блага – вот их цель. Отсюда – безверие. Отсюда – болезни. Отсюда – войны. Только мы можем все переменить. И мы переменим, когда станем достаточно сильны. Народ возродится и очистится!

Похоже, слова эти «святой отец» говорил уже сотню раз, и потому звучали они с магнитофонным привкусом.

– То есть не будет ни болезней, ни преступности, ни власти ничтожных?

Лешинов иронии не уловил.

– Да, не будет.

– И каким же образом?

– Правильная жизнь. Правильная информация. Покаяние. Очищение и вера. И терпение. Сила нашей церкви,– он прикоснулся к золотому кулону,– сила эгрегора, пробьет путь свету.

– И каким же образом будет искоренена, например, преступность? – Теперь ирония в голосе Ласковина звучала настолько явно, что не заметить ее было невозможно.

  69