Особенно,... 
121 
— Я был словно в аду. Я чертовски сильно хотел тебя, что просто не мог на тебя смотреть, и а у меня было невпроворот работы на ранчо, чтобы вести себя как влюбленный дурак.
— И ты думаешь мне пришлось легче? И как ты думаешь, что чувствовала я, когда увидела тебя и Джефа, дерущихся посреди улицы, словно медведь и бык? И эта драка лишь ухудшила наши отношения с Джонсонами.
Бен усмехнулся, все его подавленное настроение вмиг улетучилось.
– Я просто не мог удержаться. Когда я увидел, как он смотрит на тебя, Иисусе, и когда он прикоснулся к тебе.
— Ради Бога, он же не собирался изнасиловать меня прямо на улице! Мы были на виду всего города.
— Он вел себя, словно ты принадлежишь ему, — угрюмо проговорил Бен, сложив руки на груди и перенося свой вес на одну ногу, а другую выдвигая вперед.— Он, казалось, думал, что у него есть права на тебя, Адди. Это так?— Ревность вспыхнула в его глазах.
— Почему ты это спрашиваешь?
— Как далеко ты зашла с ним?
Она была поражена его грубостью.
— Когда он ухаживал за мной?
— Да.
— О, ради… ты же не хочешь, чтобы я отвечала на этот вопрос?!
Он ничего не ответил. Он лишь упорно продолжал на нее смотреть.
— Ты хочешь,— медленно сказала она.— После того, как ты и я … О, я не ожидала этого от тебя! И как далеко, по-твоему, мы зашли? Ты знаешь, что ты первый и единственный мужчина, с кем я занималась любовью. Этого не достаточно, чтобы удовлетворить твое драгоценное эго? Будет плохо, если это так, потому что я не собираюсь сообщать интимные детали моих отношений с другими мужчинами, пока ты не скажешь мне, что ты делал с другими женщинами.
— Это не то же самое.
—Не…— Адди пыталась повторить, но замолчала потрясенная. Иногда она забывала, что, хотя Бен был не такой ярый шовинист, как большинство мужчин вокруг, он до сих пор был подвержен этому. Вдруг она испытала желание засмеяться.— Почему это не то же самое?— потребовала она.— Если у тебя есть право знать о моем прошлом опыте, тогда и у меня ест право знать о твоем.
— Мы не совсем равны в этом отношении. Мужчина должен быть опытным. И женщина…
— Должна быть невинной? Прошу прощения, я забыла, что существуют одни правила для тебя и другие для меня.
— Я говорю не о правилах.
— Правда? Ты можешь быть опытным, а я нет. Хорошо, я просто рада за тебя, что ты мой первый мужчина, но ты не думаешь, что и я хотела бы быть у тебя первой?
Бен выглядел ошеломленным, как будто эта идея пришла к нему в голову впервые.
— Ты чертовски хорошо умеешь искажать слова.
— Иногда мне приходится это делать. Ты не всегда честен со мной.
Он улыбнулся краешком рта, и он чертыхнулся вполголоса.
– Послушай, извини меня, что я начал этот разговор. Не знаю, почему я спросил об этом болване. Мне просто не выносима мысль о тебе с ним.
— Я никак не могу изменить факт, что я когда-то увлеклась им. Но я никогда не испытывала таких чувств как к тебе. И ты знаешь это.
Он пожал плечами, глядя на дверь.
Адди вздохнула.
– Ну, позволь мне сказать тебе что-то. Я ненавижу мысль о тебе с другими женщинами. Если бы я только могла вычеркнуть их из твоей памяти. Жаль, что ты был с кем-то, кроме меня. Но я ничего не могу изменить, не так ли? Разве ты не видишь, как бессмысленно сожалеть о вещах, изменить которые ты не в силах.
Бен посмотрел на нее, его зеленые глаза ярко горели в темноте. Он подошел к ней размеренными шагами, надвигаясь на нее пока она не прижалась к стене дома. Когда не осталось пространства между ее спиной и стеной, он обхватил руками ее голову. Она отвернулась от него, почувствовав давление его тела, его дыхание на щеке. Боже помоги ей, она никогда не могла долго злиться на него.
— Я никогда не говорил, что нам будет легко, — сказа он. – Тебе не надо это говорить. Я знал, что ты не будешь…— Он закрыл глаза и поцеловал локон ее волос, что вился на виске, его рот легко касался мягкой кожи прямо под глазом. Затем его губы проследили линию брови, и она почувствовала прикосновение его языка к глади ее волос. Она подняла подбородок, ища его рот, и тихо вздохнула, когда он поцеловал ее с медленной силой. Они молча прижались друг к другу, страстно прильнув, продолжая голодный поцелуй, и Бен издал звук недовольства и поднял голову.
— Я не могу остановиться,— сказал он, тяжело дыша.
— Бен, когда мы сможем…
— Если бы я только знал,— он, казалось, испытывал боль.— Я не смогу прийти к тебе сегодня. Никто не будет крепко спать после случившегося сегодня днем.
121 
